Мы были советскими спортсменами - страница 15

Наступила осень, а вместе с нею непрерывные дожди, отравляющие наше существование и особенно дорогу в школу. Никакого автобуса до школы не было и мы, подняв капюшоны наших осенних курток, добирались до этого заведения пешком. Дети вообще в те времена были намного самостоятельнее, чем сегодня. В школу, на тренировки, в музыкалку мы ходили без сопровождения и во дворе играли без особого присмотра. Родители изредка поглядывали в окно, и этим их наблюдение ограничивалось.

Однажды, возвращаясь со школы, я увидел малыша лет шести, который играл с игрушечным грузовиком недалеко от подъезда пятиэтажки. Он возился с небольшой детской лопаткой, наполняя его кузов и высыпая землю недалеко от недавно вырытой ямы для ремонта канализации.

Я пришёл домой и быстро сделал письменное домашнее задание. Затем разложил на столе учебники, на случай если родители заглянут в мою комнату, и стал собираться на тренировку. Мама позвала меня и попросила сходить за хлебом. Это было делом пяти минут, и я, наскоро накинув куртку, выскочил из дома. Добежав до хлебного магазина, я купил булку хлеба за двадцать две копейки. Хлеб был ещё тёплый. Я откусил кусочек корочки и отправился домой.

По дороге я заметил одиноко стоящий возле ямы игрушечный грузовик. Я удивился. Такую игрушку было трудно забыть или бросить. Я уже прошёл мимо, как какое-то неприятное предчувствие заставило меня остановиться. В голове мелькнуло: «Дождь, яма, малыш! Где малыш? Почему он бросил свой грузовик?»

Я бросился к яме, которая оказалась уже на полметра наполнена водой. В яме по пояс в воде стоял глиняный человечек, положив руки на её край. Он дрожал от холода и плакал молча. У него не осталось сил кричать. Все его попытки выбраться оказались тщетными, руки и ноги скользили, и каждый раз он падал в глубокую лужу на дне. Я положил буханку на бетонный выступ дома и скатился в яму. Малыш виновато посмотрел на меня и протянул ко мне свои руки. Я взял его руки в свои и вдруг понял, что сделал глупость. Теперь мы оба оказались в западне. Из этой вырытой экскаватором почти трёхметровой ямы выбраться без помощи было невозможно.

«Надо было сначала решить, каким образом вылезти, а не бросаться бездумно вниз! Что же делать?» – в отчаянии думал я.

Я попытался сделать подобие ступенек, но глиняные края скользили и обламывались. Я стал кричать, но в этот дождливый осенний день улица была пуста. Малыш удивлённо посмотрел на меня, его посиневшие губы скривились. Он опять заплакал.

Надежда была только на то, что кто-то из наших родителей спохватится и начнёт нас искать. Так и получилось. Родители малыша и моя мама появились минут через пятнадцать одновременно, потом прибежали рабочие из ЖЭКа и нас, промокших и измазанных глиной, вытащили по одному. Оказалось, что за Костей, так звали малыша, должна была наблюдать его старшая сестра, а она зачиталась и просто его забыла.

– Как же ты оказался в яме с Костей? – спросил меня отец, когда я вышел из ванной.

– Я его хотел оттуда вытащить. – смущённо пробормотал я.

– Надо головой думать, прежде чем что-то делать, горе-спасатель. – Отец покачал головой и посмотрел на маму. – А эти деятели яму вырыли и никакого ограждения, одна табличка.

Меня натёрли водкой, напоили чаем с малиной и уложили в постель. Тренировку пришлось пропустить.

Сентябрь на этот раз обрадовал нас уже не тёплыми, но всё равно желанными солнечными лучами. Замёрзшие ночью лужи днём растаяли, и ясное синее небо отражалось в них по-весеннему. Когда я вошёл во двор, возвращаясь после утренней тренировки, Пашка Трушков окликнул меня: