Мы были советскими спортсменами - страница 18

В Междуреченском гимнастическом зале не было поролоновой ямы и осваивать новые элементы было сложно. По этой причине мы занимались больше базовой подготовкой и откладывали их обучение до следующих сборов.

Во время очередного приезда в Ленинск-Кузнецкий мы стали учить перелет, который назывался «Сальто Гингера». Это сальто назад с поворотом на 180 градусов долго мне не удавалось. Я никак не мог схватиться за перекладину и падал в поролоновую яму.

На второй день нашего пребывания на сборе мне приснился сон, что я сумел схватиться за гриф с пятой попытки. Утром я пришел на тренировку, размялся и сразу надел гимнастические кожаные накладки. На третьем подходе я выполнил этот перелет, схватился за гриф и сделал подъем разгибом в упор. Тренер, молча, наблюдал за моими подходами. Он вопросительно взглянул на меня, когда я выбрался из ямы. Я улыбнулся и сказал:

– Этой ночью во сне у меня получилось с пятой попытки. Он кивнул и как-то слишком серьезно произнес:

– Понятно.

Иногда мне было трудно понять его реакцию. Когда у меня все получалось, он относился к этому спокойно, без особых эмоций и сразу находил какие-нибудь ошибки в исполнении. Когда же у меня не получалось, он, наоборот, хвалил и говорил мне, что я был на правильном пути.

На этот раз я приехал на две недели один и тренировался в группе Юрия Павловича Воронко. Я уже давно сдружился с ребятами во время многочисленных сборов и соревнований. Сегодня меня пригласил к себе домой Толик Балаев.

Немногословный и уверенный в себе Анатолий тогда подавал надежды и уже был членом юношеской сборной команды СССР. О таком упражнении на кольцах, как у него, можно было только мечтать! Три разных креста в начале и крест с углом в середине, большие обороты и соскок двойной пируэт – это был международный уровень.

1975 год. Ленинск-Кузнецкий. Анатолий Балаев. Вольные упражнения.

Его семья жила в центре города в трехкомнатной квартире, находившейся в небольшом двухэтажном здании. Я попросил у него разрешения помыть руки в ванной комнате. Я открутил кран горячей воды и подождал с минуту. Вода была такой же холодной.

– Ты чего? – спросил меня вошедший Толик.

– Ничего. Вода холодная.

– Конечно холодная. А ты какой захотел?

– Горячей.

– У нас горячей нет. – он засмеялся.

– А душ? Как же вы моетесь, холодной что ли?

– Нет. Можно сходить в городскую баню помыться. Здесь рядом.

– А если просто голову помыть?

– Ну это не проблема! Сейчас воды согреем. Я тебе полью на голову над тазиком.

Мне было непонятно, как можно было обходиться без горячей воды, текущей из крана, но постепенно привык, и мы ватагой гимнастов регулярно ходили в городскую баню, которая находилась через дорогу, напротив спортивной школы.

На этот раз меня поселили в недавно открывшемся интернате спортивного профиля. В комнате было одиннадцать коек. Возле каждой койки стояла персональная тумбочка. Верхнюю одежду можно было повесить на входе в комнату.

Со мной в комнате размещались совсем юные семи и восьмилетние гимнасты из группы молодого специалиста Смирнова Владимира. Этот тренер был готов на все, чтобы воспитать настоящих чемпионов, но мне показалось, что его требовательность к своим ученикам иногда переходила допустимые границы. Он будил ребят полшестого утра и сопровождал их на утреннюю разминку. Я с недоумением наблюдал этих малышей, заправляющих кровати и безропотно отправляющихся на первую тренировку по безлюдным утренним улицам.