Мы были советскими спортсменами - страница 17

В школе готовились к смотру художественной самодеятельности. Меня, как обычно, попросили выступить с акробатическим номером. В этот раз я должен был выступать не один. Девятиклассник Сергей Юнцов, который занимался в цирковом кружке, вызвался сделать со мной несколько пирамид. Мы репетировали с ним в спортивном зале школы, и наша программа постепенно становилась всё более конкретной.

На конкурсе, который проходил в ДК имени Ленина, мы выступали без матов, прямо на деревянной сцене. Сергей уверенно подбрасывал меня, а я, стараясь не делать лишних движений, взлетал прямым телом вертикально вверх и приземлялся, втыкая ступни в его натренированные плечи. Номер понравился, и жюри присудило нам специальный приз за оригинальность.

Выходя, за кулисами я увидел черный рояль, который должны были вкатить на сцену сразу после нашего номера. Невысокий парень с длинными волосами молча ждал своего выхода. Я вспомнил, как во время генеральной репетиции он сидел за роялем за кулисами и легко наигрывал песенку из репертуара английской группы Битлз. Как мне хотелось вот так же непринуждённо уметь играть на рояле! Но для этого требовались регулярные занятия и соответственно свободное время, которого у меня становилось всё меньше и меньше.

Недавно на тренировке Геннадий Никифорович предложил мне начать учить новый элемент на турнике. Это был перелет спиной через перекладину. Для исполнения этого трюка нужно было сделать на махе вперед рывок с отпусканием рук и с помощью резкого прогибания и разведения ног перелететь над перекладиной. Я засмеялся:

– Это невозможно!

– Почему? – спросил мой тренер.

– Да потому, что на махе вперед движение происходит вперед. Геннадий Никифорович усмехнулся и покачал головой.

– Алексей, скоро ты увидишь этот элемент в исполнении других и пожалеешь, что меня не послушал.

Я пожал плечами и направился к баку с магнезией.

Вскоре, действительно, этот перелет стали выполнять на соревнованиях, и я взялся за его обучение.

Постепенно в междуреченской гимнастической секции я оказался одним из наиболее преуспевающих и меня пригласили на всесоюзный сбор спортивного общества Труд. Во время этого сбора я с удивлением обнаружил, что я был далеко не самым лучшим и способным гимнастом. Челябинский гимнаст Вася Чепанов выделялся особенно. Было приятно смотреть на его элегантный стиль исполнения гимнастических упражнений, да и по сложности он уже давно был впереди. Володя Солодилин, волевой и сильный гимнаст из Ульяновска, тоже производил впечатление.

Когда мы построились на ковре в день приезда на первой тренировке, председатель общества солидного вида женщина обратилась к нам с ободряющим напутствием. Она пожелала всем успехов на соревнованиях и поделилась надеждой на то, чтобы увидеть нас на Олимпийских играх в Москве. Для меня это звучало, как что-то фантастическое и не имеющее ничего общего с действительностью.

Я даже не подозревал, что в моей жизни наступал переломный момент, когда из простого междуреченского пацана я превращался в номенклатурного советского спортсмена, находящегося на полном государственном обеспечении и являющегося своеобразным орудием пропаганды превосходства нашего государства.

Хоть я и не мог тогда сформулировать, в чем заключались взаимоотношения между государством и моей еще не состоявшейся личностью, эта роль мне интуитивно нравилась. Я чувствовал привилегированное отношение ко мне со стороны спортивного руководства и был готов сделать максимум усилий для оправдания их надежд.