Мы были советскими спортсменами - страница 7

Этой осенью мне исполнилось одиннадцать лет и меня стали вызывать на областные сборы по подготовке к всероссийским соревнованиям. Эти сборы проходили чаще всего в Ленинске-Кузнецком, в недавно открытом гимнастическом центре, который построили в 1972 году и почему-то назвали «Манеж спортивной гимнастики».

1984 год. Ленинск-Кузнецкий. Манеж спортивной гимнастики.

Сто метров длиной и тридцать шириной, с гимнастическим помостом в центре зала и с дюжиной поролоновых ям для приземлений со снарядов, это сооружение для нас было чем-то фантастическим.

О таких условиях для тренировок можно было только мечтать. Практически все школьные каникулы я стал проводить теперь на сборах в Ленинске-Кузнецком. Из Междуреченска до Ленинска ехать было шесть часов на автобусе.

Автовокзал, куда привозил автобус, находился в двух минутах ходьбы от манежа. Меня сажали на автобус, и я добирался до Ленинск-Кузнецкого гимнастического центра сам.

Когда я находился в Междуреченске, мы тренировались утром или вечером, поскольку учились в разных школах и в разных сменах.

Сегодня утром, когда я вышел из подъезда нашего дома, было ещё темно. Я прошёл по улице Космонавтов, пересёк Комсомольский проспект и оказался на натоптанной тропинке городского парка.

Снег хрустел под ногами, а я шёл и думал о том, как после обеда в школе на уроке физкультуры придётся сдавать на оценку беговые лыжи. Бежать пять километров на лыжах, когда температура воздуха минус восемнадцать градусов не очень приятно. Но меня больше беспокоила способность «прилипания» лыж к снегу, дающая возможность оттолкнуться и начать скольжение. Для этого нужно было уметь смазывать лыжи перед пробегом. Отец учил меня это делать, но мне казалось, что вся эта церемония никак не влияла на ситуацию.

Он закреплял лыжи в коридоре на табуретках скользящей поверхностью вверх, наносил парафин и аккуратно распределял его с помощью нагретого утюга.

После застывания парафина он снимал излишки скребком и натирал скользящие поверхности жесткой нейлоновой щеткой.

Никакой стопроцентной гарантии вся эта процедура не давала, поскольку держание, как и состояние снега, зависело не только от температуры, но и от влажности воздуха, ветра, новизны снега и даже территориального месторасположения. Приходилось всегда иметь при себе пластиковую растирку, а также более теплую и более холодную мази, чем предварительно нанесенная.

Когда я вошёл в зал, разминка уже началась, и я быстро включился в «тренировочный процесс», как называл тренировку наш тренер.

В последнее время Геннадий Никифорович постоянно нас заводил: «Что вы всё ждёте? Вон ребята, которые после обеда тренируются, вас не ждут! Петька Чугунков уже Келеровский поворот на турнике делает, Сашка Оленичев на кольцах двойным сальто в группировке соскакивает, Вовка Симаков круги на коне с ручками поливает, а вы всё сопли жуёте». Мы верили, заводились и старались чем-то отличиться, а он после обеда и Петьке, и Сашке, и Вовке так же хвосты накручивал.

В зале появилась большая надувная камера от тракторного колеса. После разминки мы бросились прыгать и крутить пируэты и двойные сальто с помощью Геннадия Никифоровича. Он был доволен своим новшеством, поскольку на покупку и установку настоящего батута надеяться было бесполезно.

В нашем дворе, окружённом четырьмя пятиэтажными домами, кипела дворовая жизнь. Летом пацаны часто собирались и играли в лапту, в футбол и в настольный теннис. Зимой по периметру игровой площадки ставили деревянные щиты и заливали ледовый каток. Играли дом на дом в хоккей, катались по кругу на скорость.