Мы были советскими спортсменами - страница 9




Когда подошла моя очередь, я взял ракетку и спросил:

– Коля, давай пару подач для разминки?

– Валяй, спортсмен. – ответил он и поправил пустой рукав, засунутый в правый карман.

Мы играли на счёт до одиннадцати очков. Партия длилась недолго. Мне просто нечего было ловить против него, после двух, трёх обменных ударов он резал с такой обескураживающей точностью, что я даже не успевал среагировать. Я отдал ракетку следующему и сел на скамейку, где играл на гитаре невысокий смуглый парень по кличке Бес.

Я слушал, стараясь запомнить слова и аккорды. Тогда я в первый раз услышал песню, посвящённую ребятам, погибшим во время русско-китайского конфликта на острове Даманском. Слова в ней показались мне верхом поэтического совершенства:

Я ухожу – сказал мальчишка ей сквозь грусть,
Но ненадолго, ты жди меня, и я вернусь.
Сказал, ушёл, не встретив первую весну,
Вернулся он в солдатском цинковом гробу.

Эти простые песни, в основном хоть и примитивные, но достаточно привлекательные для нас самоучек, сочинялись повсюду в стране под аккомпанемент мелодии из трёх, четырёх аккордов. В итоге это и способствовало развитию такого музыкального жанра, как авторская песня.


На днях отец купил только что вышедшую новую пластинку. Когда я вернулся со школы и услышал необычный хриплый баритон, что-то заставило меня остановиться. Я вопросительно взглянул на отца. Он поймал мой взгляд и сказал: «Владимир Высоцкий». На этой пластинке было всего четыре песни, но в мелодии, в интонации и в содержании всё показалось мне особенным.

Я слушал его голос и проникался незнакомым мне до этого смыслом. Я снова и снова ставил пластинку, а мама ругала отца за то, что он позволяет мне слушать «ЭТО» и плотно закрывала дверь своей комнаты.


Я сидел, слушал, и у меня пробегали мурашки по коже от слов:

А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий Рейхстаг,
Горящее сердце солдата.
У братских могил нет заплаканных вдов,
Сюда ходят люди покрепче,
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче.

Через много лет, тронутый неожиданной смертью Высоцкого, я написал такие строчки, подражая ему и пытаясь, как и он войти в персонаж:

Метнулся сон от сдавленного хрипа,
Опять стихами кровоточит мозг,
Моей души тугая вена вскрыта,
Растоплен моей искренности воск.
Я не могу молчать, мой инструмент настроен,
И только Богом предначертан путь,
И пусть изорванное болью сердце ноет,
И пусть ночами не могу уснуть.
Я не пытаюсь выслужиться рифмой,
За похвалу не продаю себя,
Петлёй струны беру за горло стих свой
И отдаю тому, кто слушает меня.

Глава четвертая

В школе я сошёлся с Игорем Величко, с которым был знаком ещё по занятиям гимнастикой. Он недолго прозанимался в гимнастической секции, не хватало элементарной гибкости. Все попытки Геннадия Никифоровича растянуть Игоря были безуспешными. После того, как тренер объяснил родителям, что Игорь никогда не сядет на поперечный шпагат и не сделает мостик, они записали его в музыкальную школу учиться играть на скрипке.


Наша одноклассница Люда Симкина через много лет написала в социальных сетях: «У нас в классе было два артиста: Игорь Величко – музыкант и Лёша Тихоньких – гимнаст. Их на все школьные конкурсы посылали. Игоря с этюдом на скрипке, Лёшу с этюдом акробатическим». В её словах была доля истины – мы с Игорем какое-то время действительно вдвоём отдувались за наших одноклассников на конкурсах художественной самодеятельности.