– Да я вообще-то ел… – отвечает Костя, потерев горбинку на носу. – А вот от чая не откажусь!
Пока Костя возится в прихожей, я зажигаю газ, ставлю на плиту чайник и сковородку. Это он сейчас говорит, что только чай, улыбаюсь мысленно, а как только почует запах съестного…
– Значит, пьёшь? – интересуется Костя, войдя в кухню. Сев на табуретку, он берёт в руку водочную бутылку и с интересом разглядывает этикетку, потом переводит взгляд на стол. – Во как! – тычет пальцем в присыпанный кофе с сахаром лимонный кружок.
– Чего там, Кость?
– Закуска «Николашка», водка, – на вытянутой руке Костик показывает мне бутылку, – «Путинка». Символично…
Пожав плечами, выливаю содержимое шести куриных яиц на сковородку, присаливаю, посыпаю специями и накрываю крышкой. Спрашиваю:
– Что тут символичного?
– Один из них уже успел плохо кончить…
– Николай?
– Не просто Николай, а Николай «Кровавый»… Тот самый, который, как говорят, любил лимончик с кофе и сахаром под коньячок…
– Слышал что-то такое, – вставляю я. – Но там вроде икра чёрная была вместо кофе с сахаром?
– Разные варианты есть… – задумывается Костик. – Так вот, о чём это я… А! Выглянет Николай в окошко, посмотрит, как казачки народец русский на Сенатской рубают, и коньячку хряп! И лимончиком его, лимончиком! Красота!
Я снимаю со сковородки крышку, поддеваю свернувшийся белок кончиком ножа – вроде бы готово.
– А чем это так запахло? – настораживается Константин.
– Яичницей.
– Давай её сюда!
Разложив яичницу по тарелкам, я подсаживаюсь к столу.
– Хлеба нет… – развожу руками.
– Обойдусь, – кивает Костик
С минуту мы молча жуём. Я параллельно оцениваю своё состояние и поглядываю на бутылку. Затылок мой всё ещё побаливает, не так сильно, как вначале, но всё же… Подлечиться или не стоит?
– Так и бросишь засыхать? – вилкой тычет Костя в лимонный кружок, точно угадав мои мысли.
– Не знаю… Не обидишься, если один выпью?
– Какие обиды? Тем более, я за рулём.
Я наливаю себе водки, киваю Костику «твоё здоровье», залпом выпиваю и закусываю лимоном.
– Вот так оно было, так и будет, – задумчиво произносит Константин. – Человек русский всё проглотит и переварит… Даже булыжник, если тот ляжет ему поперёк дороги…
Лимон с сахаром и кофе образуют у меня во рту кисло-горько-сладкий коктейль вкусов. От водки по телу разливается благодатное тепло. От желудка оно поднимается к груди и выше – до головы, изгоняя остатки боли.
– Ладно, нечего засиживаться! По коням! – командует Костя, отодвинув тарелку. – А то нам ещё через весь город тащиться.
– Это почему? – настораживаюсь я.
– Пробки, – морщится Константин, – я машину оставил рядом с «Дмитрия Донского». Там на въезде такой тромб образовался… Пришлось бросить машину и на метро к тебе – поясняет Константин. – А иначе бы и к обеду не успел.
Ну что ж, на метро так на метро. Хотя перспектива такая меня абсолютно не радует. Метро это уже изрядно достало. Рано утром и поздно вечером – ещё туда-сюда, а вот в часы пик… Толкотня, штурмовка вагонов… Бр-р-р… Но куда деваться?
***
Сейчас, судя по происходящему у входа на станцию «Речной вокзал», как раз кончается час-пик. Впрочем, вернее сказать – временной период-пик. Угадать его продолжительность в данный конкретный день практически невозможно. Может, действительно час, а может и два, и больше.
Мы вклиниваемся в людской поток, он подхватывает нас, проносит через турникеты и втаскивает прямиком в распахнутые двери вагона.
