И личико тоже симпатичное… Пухленькие щёчки, чуть курносый носик, тонкие бровки. Вот только в глазках поменьше бы злости…
– Меня Иваном зовут, а вас?
Злость в глазках сменяется лёгким удивлением, а губки, вздрогнув, выдают:
– Таня.
– Очень приятно, Таня! Будем знакомы! Может быть, прогуляемся?
Спустя минут пятнадцать – двадцать неспешного хождения по тротуару мы сидим на соседней с метро автобусной остановке и мило беседуем. А ещё через пятнадцать минут я беру Татьянину ладонь в свою, легонько пожимаю и, не встретив сопротивления, произношу:
– Тань, я тут рядом живу, пойдём ко мне?
…Разгорячённые мы лежим на кровати и пытаемся перевести дух. Одной рукой я прижимаю к себе Татьяну, другой глажу её по волосам. Они шелковисто обволакивают мою ладонь, источают едва уловимый нежный аромат. Я зарываюсь в них лицом. Мне очень хочется сказать что-нибудь нежное…
– Ой, я совсем забыла! – восклицает Таня, отстраняясь. – Мне бежать надо! – Она порывисто вскакивает с кровати, сдёргивает с меня простыню и заворачивается в неё.
– Куда ты? Ночь на дворе! Оставайся…
– Меня ждут…
Подхватив разбросанную по полу одежду и сумочку, она убегает в ванную комнату и вскоре появляется оттуда одетая и подкрашенная.
– Проводить? – интересуюсь я.
– Не надо, я сама.
– Такси вызвать?
– Мне тут недалеко… Я пешком.
– А, может, всё же останешься? – спрашиваю с надеждой.
Татьяна охватывает бесстыже обнажённого меня жадным взглядом. На её лице читается сомнение: борьба желания и необходимости. Борьба эта длится несколько секунд.
– Нет, – наконец, решительно заявляет Таня.
Закрыв за ней дверь, я вдруг ловлю себя на мысли, что мне очень хочется подойти к окну и увидеть, как Таня выйдет из подъезда, смотреть ей вслед через весь двор до самой подворотни, которая заглотит её и, наверняка, навсегда вычеркнет из моей жизни. ЧуднО…
К окну я не подхожу. Врубаю «комп», запускаю «The Bat». Качаю почту.
Среди прорвавшегося через чистилище «антиспамера» мусора одно единственное интересное мне послание:
«Пьете, небось?»
А вот и не угадал ты ни разу…
«Какое там… У Костика траблы образовались. Только завтра подгребёт. Один тут кукую. Сирота…»
Заслав это душещипательное письмишко Серёге Красинскому, с которым нам ближайшие две недели существовать борт к борту, я отправляюсь в ванную. После водных процедур забираюсь в кровать. Жаль, что Татьяна ушла, очень жаль… – с тоской думаю я. Вроде бы неплохая девчонка. Может, попробовать покараулить её у метро. Да, у метро. Метро. «Поезд дальше не идёт». Седой с его опасениями за Москву. Эти мыслеобразы обратным отсчётом событий, проматываемой назад киноплёнкой вползают в моё сознание. Забегаловка. Миша Шифман и его замогильное «Уезжаю»… Уезжает… Жаль, одним хорошим человеком в стране станет меньше. Эта мысль является мне за мгновенье до того, как я проваливаюсь в сон.
***
Утро будит меня привычным дребезжанием будильника.
– Блин… – выдавливаю я раздосадовано, дотягиваюсь до будильника и заставляю его заткнуться.
Во рту сухо, виски и затылок легонько ломит. Вроде бы не много вчера выпил… Это всё от недосыпа, наверное. Надо попробовать вздремнуть ещё хотя бы часок. Укутавшись в простыню, я переворачиваюсь на бок, поджимаю колени к животу и собираюсь сладко уснуть. Но не тут-то было. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Видимо, Всевышнему было угодно, чтобы голова моя разболелась сильнее прежнего. Ломота в затылке превращается в резкую пульсирующую боль. Хорошее начало отпуска, ничего не скажешь…
