Мне почти девятнадцать. Мне давно известно о сексе. При всей доступности информации и откровенности в кино и литературе нужно быть совсем идиоткой, чтобы не понимать что к чему происходит между мужчиной и женщиной. И сейчас я почти уверена, что хочу своего будущего отчима. А он однозначно хочет меня – в этом я тоже почти уверена.
Полагаю, жар и пульсация – это и есть возбуждение. Это не так восхитительно, как это показывают. Это причиняет дискомфорт. Хочется чего-то такого, о чём я не имею ни малейшего представления. Я даже не целовалась ни разу, поэтому мне сложно сейчас классифицировать свои ощущения и, тем более, понять, как с этим быть.
Тем временем руки Марка очерчивают полушария ягодиц, касаются голой кожи; пальцы едва ныряют под кромку белья. О Боже, он ощупывает мой зад?
Не сумев больше сдерживать нахлынувших ошеломляющих эмоций, я громко всхлипываю.
И внезапно всё завершается.
Он убирает руки.
– Чёрт, твою мать, млять! – тихо ругается за моей спиной Марк и дёргает меня вверх. Я резко принимаю вертикальное положение, едва удерживаясь на трясущихся ногах. Мужчина подходит почти вплотную, на мгновение прижимается губами к моей макушке и выдыхает: – Прости меня, маленькая, я не хотел тебя испугать. Мне так жаль…
Он уходит. Хлопает дверь.
– Но мне не страшно… – шепчу я в пустоту.
Я обхватываю себя руками, чувствуя холод, опустошение, одиночество и жалость к себе. И я абсолютно не понимаю, как всё это можно исправить.
Марка нет дома до глубокой ночи. Я знаю это точно, потому что сижу на окне с момента его отъезда. Глаза уже слипаются, но я не ложусь спать.
Думаю: вот увижу его и сразу пойму, как поступить. Нужно ли броситься к нему с признаниями или забиться в уголок и сидеть тихо, словно мышка? Наверное, зависит от его настроения. Злится ли он на меня? Ненавидит? Винит в произошедшем меня? Сделает ли вид, что ничего не было, что мы оба не хотели большего, что он не трогал меня, а мне это не нравилось?
И тут же я переключаюсь на иные размышления. Делает ли меня произошедшее плохой дочерью, плохим человеком? Должна ли я признаться матери, что мне нравится Марк? Как мужчина нравится. Как мой, а не её мужчина нравится. Господи, как же сложно!
Я прижимаюсь лбом к стеклу. Мозги уже кипят от всех этих мыслей! Была ли я счастлива до появления в моей жизни Марка? Да. Иным счастьем. Простым и беззаботным. Я занималась тем, что мне нравилось, и не думала о недоступном. А теперь меня делают счастливой минуты, проведённые рядом с Марком, направленный на меня пронзительный взгляд, когда он думает, что я не вижу. Но это счастье слишком сложное для моего понимания. Ещё и мама…
Моё внимание привлекает подъезжающий к дому жёлтый автомобиль. Такси.
Странно. Зоя Павловна не отлучалась, а у матери и Марка собственные машины. Тогда кто же к нам приехал?..
Испытывая неясное внутреннее волнение, я жадно всматриваюсь в темноту.
Такси останавливается прямо перед дорожкой. Пару минут не происходит ровным счётом ничего, а потом водитель покидает салон, огибает машину и распахивает заднюю дверь. И буквально вытаскивает оттуда кого-то, подозрительно напоминающего Марка.
Ему плохо? Он болен? Попал в аварию?
Почему он еле перебирает ногами, повисая на водителе такси?
По дому разлетается трель звонка. Динь-дон. Динь-дон. Динь-дон. Звонят не менее шести раз, пока я усиленно соображаю, что делать, прежде чем это прекращается.
