Таксист уезжает. Я осторожно выбираюсь из комнаты, надеясь подслушать разговор Зои Павловны с Марком, но свет приглушен, на лестнице и в холле стоит звенящая тишина.
Экономка не вышла на шум?
Я сбегаю по лестнице и открываю входную дверь.
Марк стоит, пошатываясь, голова понуро опущена вниз. В его руках связка ключей, среди которых он пытается найти тот самый. Судя по всему, у него выходит слабо.
Я зябко ёжусь от морозного воздуха с улицы и выскакиваю босиком за порог.
– Марк, входите скорее, – говорю мужчине, выхватывая из его рук ключи, и тяну его за рукав.
Он удивлённо смотрит на меня. Забавно моргает, словно не верит глазам.
– Моя маленькая Принцесса, – заключает он с довольным видом. – Опять хулиганишь, воришка вкусняшек?
– Что? Нет! – немного застенчиво отвечаю ему, ненавязчиво затягивая мужчину внутрь дома и захлопывая дверь.
– Хулиганишь, – хмыкает он, подтверждая утверждение кивком. – Но я никому не скажу. Лучше сам накажу: отшлёпаю тебя по попе. Тем более ты снова в своей никчёмной пижамке. Моей любимой.
Он тихо смеётся, но смех выходит каким-то невесёлым.
Да что это с ним?!
Пока я раздумываю, задавать ли этот вопрос вслух, Марк пытается расстегнуть пуговицы пальто, но у него ничего не выходит.
Я подхожу ближе.
– Давайте помогу.
– Помогай. – просто отвечает он, разводя руки в стороны.
Я быстро справляюсь с задачей, бросаю пальто на пуфик и опускаюсь вниз. Тяну за шнурки на туфлях и спрашиваю:
– Сами скинете обувь?
– Не могу, – качает он головой.
– Тогда придержитесь за что-нибудь.
Не найдя лучшего решения, он упирается ладонями в мои плечи. Долгими стараниями нам удаётся стянуть туфли. Когда я собираюсь подняться, Марк переносит руку мне на затылок, путаясь пальцами в волосах.
Марк переступает с ноги на ногу, делает шаг ближе. Его пах оказывается прямо напротив моего лица. И там я явно различаю весьма ощутимый бугор, внушающий мне весь спектр эмоций от трепета до панического ужаса.
Он же не заставит?.. Не могу же я сразу делать такое?!
Крепко зажмурившись, я замираю. Марк массирует пальцами мою голову, не предпринимая никаких попыток приблизить меня к своему хозяйству.
– Сейчас я чертовски пьян, и только это может служить мне грёбанным оправданием, – говорит глухо, но, даже несмотря на оглушающее биение сердца в ушах, я отчётливо разбираю каждое слово. – Ты меня с ума сводишь, Настя. И твои короткие шортики нихрена не помогают. Вы с ними на пару не выходите из моих мыслей. Я постоянно думаю о тебе, о тебе в этих шортах, о твоих ногах и аппетитных булочках… Чёртово наваждение… – Обхватив меня за плечи, Марк резко дёргает вверх, ставя меня на ноги. – Ты моё чёртово наваждение, Настя. И что же мне с тобой делать?..
Вопрос повисает в напряжённом воздухе между нами. Чтд, как говорится. Что и требовалось доказать. Он испытывает то же притяжение, что и я. Но почему-то это признание не приносит мне ни счастья, ни облегчения. Наоборот, оно словно всё усложняет.
И чтобы не думать об этом прямо сию же секунду, я торопливо говорю:
– Пойдёмте баиньки, Марк. Утро вечера мудренее.
Мужчина обнимает меня за плечи, наваливаясь всем телом. С огромным трудом нам даётся покорение лестницы. На втором этаже я на пару мгновений зависаю: идти в спальню мамы и Марка я не хочу, но и тащить эту гору мышц и мускулов к себе представляется абсолютно невозможным. Я без сил, а Марк, кажется, засыпает на ходу, с каждой ускользающей секундой так и норовя свалиться кулем на пол.
