– Спасибо, – поблагодарил я.
– Послушай… – Любаша задумчиво покрутила на пальце перстенёк. – Это, наверное, дорого стоит… Откуда у тебя такие деньги?
– Не бери в голову, – улыбнулся я. – Получил сегодня заказ на изготовление куклы, и мне заплатили аванс. Баснословные деньги – пятьсот долларов.
– Это из того бревна, что у тебя в пакете? – не поверила Оксана.
– Из того самого полена, – поправил я.
– Правда? – переспросила Любаша.
– Самая что ни на есть. Предлагаю налить и в третий раз выпить за именинницу.
– Лучше за твою удачу, – не согласилась Любаша. – Чтобы побольше было таких заказов.
– Первые три тоста только за именинницу, – возразил я. – Ты моё счастье и моя удача.
– Тридцать пять, тридцать пять, мама ягодка опять! – высоко подняв бокал с компотом, торжественно провозгласила Оксана, и мы рассмеялись.
Затем всё покатилось по известному сценарию праздничного застолья. Ели, пили, говорили о пустяках… Оксана включила телевизор, по которому транслировался юмористический концерт, и мы много смеялись. Затем пили чай со знаменитым Любашиным тортом. Что удивительно, но за весь вечер строптивая Любашина дочка больше не отпустила в мой адрес ни единой колкости.
Когда Оксана наконец выскользнула из-за стола, я положил руку на ладонь Любаши и тихо спросил:
– Я сегодня останусь?
– Что ты, что ты… – зашикала Любаша, покраснела и поспешно выдернула руку. – Оксана ещё не привыкла к тебе… Я завтра после работы зайду…
Притворно вздохнув, я развёл руками и тут заметил, что обтянутый чёрным бархатом футляр исчез со стола. Я поискал глазами по комнате и в отражении стёкол серванта увидел, как Оксана крутится возле зеркала в прихожей, прикладывая к мочкам ушей мамины серьги. На душе у меня потеплело и стало так хорошо, будто это был мой праздник. А почему, собственно, не мой?
На следующий день резко потеплело, но в сквер торговать куклами я всё равно не пошёл. Мог позволить себе такую роскошь. К тому же надо было выполнять заказ.
Разогрел пиццу, приготовил кофе, позавтракал и, надев кожаный фартук, направился на лоджию. Квартира у меня однокомнатная, небольшая, зато с просторной лоджией, которую я оборудовал под мастерскую. Положив на верстак полено, достал из пакета бумажный сверточек и развернул. В свёрточке находился обыкновенный спичечный коробок, а в нём – переложенные ватой два карих стеклянных глаза. Маленьких, как бусины, будто их специально делали для кукол. При изготовлении театральных кукол редко используются стеклянные глаза, они встречаются разве что у дорогих игрушек наподобие куклы Барби. Но, как ни правдоподобно выглядят стеклянные глаза, обмануть своим неподвижным взглядом они могут только ребёнка. У этих же глаз, стоило мне наклонить коробок, зрачки двигались.
Жутковатое чувство, будто на меня из коробка смотрят настоящие живые глаза. Я аккуратно потрогал пальцем. Да нет, стекло, а зрачки в стеклянном шарике, скорее всего, плавают в глицерине.
Вспомнилось, что вчера Мирон говорил об Андрюхе, и стало понятно, чья это работа. Золотые руки у Осокина… Да, но Мирон говорил, что заказ на тысячу пар с перспективой гораздо большего заказа. Это кому же понадобилось столько кукол ручной работы? При таких объёмах производства кукол штампуют на поточной линии… Или моя кукла будет служить эталоном? Неужели кому-то понравились мои безделушки, и он решил организовать производство? Выходит, я сам под себя копаю яму…
