Айзек колотил своей битой по верхушкам кустов папоротника и не ответил на Ташин вопрос. На нем были некогда темно-синие джинсы, сейчас вылинявшие и заштопанные, и серый свитер с растянутой горловиной и обтрепанными манжетами, видавший лучшие времена. Для начала октября было тепло, но после глобальных изменений климата никто больше не мог предсказать погоду на ближайшие дни, и люди старались все время держать в своем распоряжении всесезонный гардероб.
Таша попробовала другой подход:
– Спасибо, что согласился быть моим эскортом в лазарет, Айзек. Или мне называть тебя Айсберг? Это твое прозвище?
Теперь она привлекла его внимание.
– Прозвище? – воскликнул Айзек сердитым голосом. – Айсберг – это мое боевое имя. Только… – он остановился и пожал плечами, – я должен сначала заслужить его. Если ты хочешь, чтобы другие называли тебя боевым именем, нужно показать другим три проявления храбрости. Ну, или сделать что-то выдающееся. – Он замолчал.
– Дрон-беспилотник, который ты сбил сегодня. Он пойдет в счет твоих заслуг? Кстати, это был отличный удар битой. Спасибо, что помог мне. Я и сама собиралась раскрошить его, но не успела вовремя отломить ту деревяшку.
– Это был дрон-разведчик, – тоном эксперта ответил Айзек. – Такие дроны не снабжены взрывными устройствами или лазером. – Он засвистел какую-то простую мелодию, а затем внезапно остановился и спросил у Таши: – Почему ты сказала: «Всегда пожалуйста»?
Таша улыбнулась, молча поздравив себя с тем, что ей удалось разговорить мальчишку:
– Разве это не очевидно? Ведь я прикрыла тебя от осколков разбитого дрона. Почти что пулю приняла на себя. Думаю, что это можно считать за проявление храбрости. Наверное, мне уже пора задуматься о моем боевом имени.
Айзек выглядел ошарашенным.
– Ты не можешь. Тебе нельзя. Во-первых, ты не из нашего лагеря.
Таша сделала вид, что придумывает себе боевое имя, рассуждая вслух:
– Может быть, Щит для Айсберга? Или Корка Льда?
Она посмотрела на него краем глаза, и удовлетворенно отметила, что он расстроен достаточно, чтобы продолжать беседу и рассказать больше.
– Во-вторых, – заявил Айзек, – твое боевое имя должно начинаться с той же буквы, что и твоё настоящее имя. Как и лейтенант Львица, ее настоящее имя Луиза. Или Кондор… – он прервался на полуслове. – Хм-м. Вообще-то, никто не знает, как зовут Кондора. Если ты Таша, то это должно быть что-то, начинающееся с буквы «Т». Может быть, Торопыга. Так как ты катаешься по земле и сбиваешь людей с ног.
Таша ничего не могла с собой поделать и от всего сердца засмеялась над его комментарием, но скорчила гримасу от боли в плече, когда попыталась прикрыть рот правой рукой.
– Я думаю, что мне нравится мой сопровождающий. У него хорошее чувство юмора.
Айзек не ответил, потому что они достигли лазарета.
* * *
Лазарет представлял из себя зеленую армейскую палатку, над входом в которую кто-то нарисовал красной краской медицинский крест. Пара спокойных голосов доносилась изнутри. Айзек битой указал Таше на одну из деревянных коробок с черной надписью «Консервированный морской тунец», которая, надо полагать, служила мебелью в «приёмной доктора». Таша уселась на коробку, положив связанные руки на колени. Плечо саднило.
– Доктор Т, я привел пациентку. Она… – Он запнулся, как будто хотел сказать что-то еще, но передумал и сказал: – Рана не серьёзная.
– Через минутку, Айзек. У меня пациент, – тут же ответил веселый женский голос.
