Я надеялся, что как-то приморгаюсь, приноровлюсь. Но нет. Чем дальше — тем становилось хуже. Светокрыл попытался выпихнуть меня из информационной карусели, но, видимо, слияние работало так, что один пилот так или иначе должен был участвовать в жизни рассекателя и делить с ним беды и радости.
— Не трать на меня время, закончишь — откачаешь, — сказал я в ответ на очередную попытку отправить меня восвояси и крепче схватился за поручень вагонетки.
Конечно же, и вагонетка, и поручень были воображаемыми, но, Оби-Ван, думаю, ты понял, о чем я. Как говорилось в очень старой поговорке, если насилия не избежать, расслабься и думай об Англии. Вот и я сел, сложив ноги "лотосом", и начал старательно отгораживаться от ощущений тела.
Наверное, это единственный раз, когда медитация реально помогла. Просто потому что все мои переживания были у меня в голове, и переключиться на страдания тела — тоже, разумеется воображаемые — было очень легко. Ноги немедленно начали затекать, спина — болеть, ухо — чесаться, нос — шмыгать, и на хаотичную цветомузыку вокруг стало откровенно плевать. Я мужественно терпел, сдавался, чесал все чешущееся, разминал все затекшее и снова преодолевал свои придуманные ужасы медитации, забыв о тошноте.
А потом я с удивлением понял, что вспышки стали не просто быстрыми и яркими, а будто бы слились в один поток. Мелькание было таким быстрым, что я просто перестал его замечать.
Что же это выходило, я — ну или обобщенный пилот в моем лице — тормозил рассекателя в инфопотоке, отвлекая на свое состояние?.. Эту мысль следовало обдумать, обсудить и еще раз проверить. А пока, рейнджер Кон-Рад, слушать команду: медитацию продолжать, тошноте не поддаваться.
Я не знаю, сколько я продержался. Ты знаешь, Оби-Ван? Наверное, несколько часов. Ну мне хотелось бы думать, что несколько часов… В любом случае, когда освещение вокруг стало равномерным, переносить эту пытку стало намного легче.
А потом мы наконец-то оттуда выбрались.
Несколько долгих минут я просто лежал на пляже, хватая ртом воздух. Потом небо мне загородил озабоченный Стиг-Рой.
— Ты как? — спросил он.
— Кажется, лучше, чем могло бы быть, — я сел и, как и он в прошлый раз, напроецировал себе напиток. Только, в отличие от Стиг-Роя, у меня это был огромный запотевший стакан, полный прозрачных кубиков льда и искрящейся колы.
Кстати, ты знал, Оби-Ван, что питание тела в слиянии во многом зависело от работы разума? То есть, когда мы ели и пили в проекции, тело усиленно потребляло воду и питательные вещества. Во все другое время они, конечно, тоже поступали, но в меньших количествах. Вот и сейчас чувство жажды уменьшалось с каждым глотком, как если бы я и правда пил прохладную жидкость.
— Так что? — поинтересовался я бодро, допив. — Сколько времени прошло?
— Примерно полчаса, — ответил Стиг-Рой, и я буквально почувствовал, как у меня вытянулось лицо. Вдоволь насладившись моей реакцией, Стиг-Рой рассмеялся и признался: — Часов двенадцать.
— Ты специально, да? — с улыбкой поинтересовался я и бросил в Стиг-Роя пригоршню песка. Тяжелые песчинки не долетели до цели, осыпавшись золотым облаком рядом со мной. — Ладно, что дальше по плану? — я встал, отряхнул задницу от песка. — Светокрылу, полагаю, надо переварить полученные знания.
— Он отрубился, — Стиг-Рой критически меня осмотрел. — Ты точно в порядке? Какой-то странно бодрый.
