Наша улица – Западня – длинная; она насчитывала много десятков хат, протянувшихся километра на два, не меньше. Кстати, в годы организации колхоза улица стала называться «Червоный орач» (или по-русски «Красный пахарь»). На ней жили в абсолютном большинстве крестьяне-единоличники. С началом коллективизации – большинство объединилось в колхоз. Немалая часть «раскрестьянилась» и уехала на заводы и шахты соседнего Донбасса. Но я хочу здесь сказать о другом: не знаю ни единого случая ареста на нашей улице по политическим мотивам. За уголовные преступления – было несколько арестов. Но после «отсидки» все арестованные или осуждённые возвращались в родные дома и семьи.
…Основной доход нашей семьи в довоенные годы создавался руками мамы при непременном участии и сестры, и меня. Главное занятие – выращивание огурцов, помидоров, капусты, картофеля, фруктов, откармливание свиней, разведение кур. За вычетом того, что нужно было для питания семьи, – остальное – на базар в Барвенково, Славянск, Краматорск. Вырученные деньги шли на одежду, обувь и ещё на учебники, тетради, ручки, карандаши и прочие школьные принадлежности для нас с сестрой.
В летние школьные каникулы, особенно в страдное, уборочное время, и я, и сестра, как и большинство наших сверстников, работали на колхозных полях. За лето зарабатывали до 100 трудодней и больше. А на трудодни получали зерно, подсолнечные семена (на масло), мёд, овощи. И это тоже было хорошим подспорьем для семьи.
Год за годом жизнь налаживалась: были отменены карточки на хлеб, сахар, крупы и другие продукты.
Недаром в народе говорят «Хлеб всему голова». И уже во второй половине 30-х годов чёрный, серый пшеничный хлеб перестал быть дефицитом. Теперь люди потянулись за белым караваем: не одну очередь за белым хлебом выстоял в детстве и я. Очередь занимали иногда с вечера, в полночь, и терпеливо ждали утреннего привоза ароматного белого хлеба. Белый хлеб – это уже была роскошь. И дефицит на него сохранялся едва ли не до самой войны. Не хватало всем вдоволь белого хлеба, но зато перестали быть дефицитом булочки, баранки, печенье, пряники… И по людям пошла поговорка: «Вот какое огорченье: вместо хлеба – ешь печенье».
Вместе с хлебом к людям всё больше приходил достаток: во многих семьях, и колхозных, и рабочих, появились патефоны и велосипеды, пальто и костюмы, кожаные сапоги и туфли, мебель и книги. Составной частью жизни и быта становилось кино. Коллективные походы (всей школой, всей семьёй, всей улицей) стали нормой. И знаменитые сталинские слова «Жить стало лучше – жить стало веселей» имели реальный смысл.
Предвоенные годы были урожайными, и, чтобы спасти выращенный урожай, колхоз обращался за помощью к жителям прилегавших к нему улиц. Делалось это очень просто: колхозный бригадир вечером подходил к забору каждой хаты, стучал в калитку и кричал: «Колхоз просит помочь убрать хлеб. Приходите утром к правлению».
В страдную пору все, кому позволяло здоровье, участвовали в уборке урожая.
Мне очень нравилось работать на колхозных полях в летние каникулы. Собирал снопы и составлял их в копны. Или погружал их на арбу и отвозил на полевой ток. А после освоил и более сложную работу: развязывать снопы и вбрасывать их в горловину прожорливой молотилки – стационарного комбайна (самоходных тогда ещё не было). Непростое это было дело! Пыль и полова застилали глаза, попадали в рот и в уши, обволакивали всё тело. Но я на это не обращал внимания. Старался изо всех сил, чтобы помочь взрослым. Темп они задавали бешенный. Но усталость давала о себе знать только поздним вечером, после окончания трудового дня.
