На всесоюзных и республиканских семинарах лекторов партийных комитетов и Общества «Знание», в работе которых мне доводилось систематически участвовать, в выступлениях осведомленных и мыслящих ответственных работников Госплана СССР и лекторов ЦК КПСС, начиная с середины 70-х годов, всё откровеннее говорилось о накопившихся проблемах в развитии советского общества.
Радовало то, что многие острые вопросы, о которых всё больше задумывались многие советские люди, были известны высоким компетентным государственным органам, и они не только критически анализировали причины образовавшихся и нараставших проблем, но и высказывали осмысленные, аргументированные соображения о путях их преодоления и разрешения.
Возвращаясь в край, обогащенный, вернее сказать, вооруженный «фактурой» и критическими оценками, полученными на семинарах, я озвучивал эту тревожную, но принципиально важную правду на краевых, городских и районных семинарах лекторов, пропагандистов, партийно-хозяйственного актива. Это воспринималось весьма озабоченно, но терпеливо.
Все ждали решительных действий высшего партийного и государственного руководства. Но оно продолжало жить в атмосфере «самодовольного оптимизма».
О чем говорили высоко компетентные лекторы на всесоюзных и республиканских семинарах? О необходимости скорейшего перевода советской экономики с экстенсивного на интенсивный путь развития, об ускорении научно-технического прогресса, преодоление серьезного отставания СССР от США и других развитых капиталистических государств по уровню производительности труда; о высоком удельном весе ручного, мало производительного труда в строительстве, сельском хозяйстве, в сфере производства товаров и продуктов народного потребления; о критическом отношении к валовым показателям и необходимости смещения акцентов на качество производимых товаров; о сокращении отставания производства средств потребления от производства средств производства и многом другом…
Говорилось о том, что было видно невооруженным глазом. Это были бесспорные, объективные и реалистические оценки.
Но шли годы, а эти проблемы не находили должной озабоченности и решительных действий партийных и государственных органов.
Скажу больше. На всесоюзных и республиканских семинарах можно было услышать достаточно смелый, откровенный и обоснованный критический анализ накопившихся проблем не только в экономике и социальной сфере, но и в области развития теории социалистического строительства. Обнажались негативные вопросы нравственного воспитания советских людей: рост потребительских настроений, стяжательство, накопительство, вещепоклонство, рецидивы частнособственнических и мещанских настроений. Остро говорилось о необходимости поиска радикальных мер по их преодолению и искоренению. Указывались и адреса – откуда всё это идет. Но…
В «тихой заводи», образовавшейся в брежневские годы, как в самом затхлом болоте «рождались черти». Рождались они и в рядах КПСС, и в составе её высшего руководства, прежде всего, и в недрах самого советского общества. И в невероятно большом количестве. Ибо от партвельможества, самодовольства, самолюбования, самовозвеличивания, вседозволенности до перерождения, ренегатства, предательства, дистанция очень короткая…
В послесталинские годы, со времен Хрущева и Брежнева (а это почти три десятилетия советской истории) КПСС постепенно переставала быть единой. С одной стороны – партийная масса, всегда проявлявшая свое одобряющее единодушие, свято верившая с ленинско-сталинских лет в гениальность вождей, их святость и непогрешимость. С другой – сформировавшаяся партаристократия, уверенная в своей безнаказанности, оторвавшаяся от народа и попиравшая его интересы, а заодно и судьбу социализма.
