– Что? – спрашиваю я.
– Так и знала.
Я рассерженно смотрю на нее:
– Ясно. И как это нам поможет?
– А так, что теперь я знаю, в чем проблема, – тренерша отталкивается от бортика, не отрывая пальцев от поручня, и наклоняет голову. – Послушай. Мы попробуем еще раз, но на этот раз ты будешь бежать дольше. Столько, сколько нужно.
– Сколько нужно для чего? – спрашиваю я и поднимаюсь.
Колени болят от падения.
– До тех пор, пока не почувствуешь, как бурлят эмоции в каждом сантиметре твоего тела.
– Эмоции?
Полли кивает.
– Фигурное катание – это страсть. Лучшие прыжки выполняются не головой, а вот этим, – она показывает на левую половину моей груди. – Позволь не телу, а сердцу двигаться за тебя. Оно знает, что нужно делать.
Я смотрю на нее, нахмурившись:
– Боюсь, я не совсем понимаю…
– В тебе слишком много гнева, Пейсли. Преврати его в энергию. В страсть.
Мои глаза округляются. За считанные секунды в висках начинает стучать, пульс взлетает к небесам, а ладони становятся влажными, причем не от льда, по которому я скользила несколько минут назад.
– Я… – в горле застрял комок. – Это… Откуда вы знаете, что…
Мне не удается закончить предложение. Вместо этого я пытаюсь проглотить комок. Безуспешно.
– Мое сердце – это город-призрак, девочка, – Полли улыбается, но улыбка не касается глаз. – Заблудшим душам легче узнать друг друга.
– Что… что с вами случилось? – шепчу я.
– У каждого свои причины, верно? – ее взгляд уходит в сторону. Она смотрит на табло, но я сомневаюсь, что ей нужно именно оно. – Но потерянные души дают нам шанс найти себя.
Она снова смотрит на меня. В одно мгновение выражение ее лица снова становится непреклонным.
– Используй воспоминания. Зажги огонь своими движениями и позволь пламени направлять тебя. Попробуй.
Голова идет кругом, когда я подтягиваюсь к бортику, отталкиваюсь и скольжу по льду. Мысли путаются, роятся в голове, думая обо всем на свете: о Полли, о том, с чем ей приходится бороться, о Кае, о маме и о нем. Меня одолевает головокружение, жар, а затем холод. Крики, очень громкие, слишком громкие, которые звучат только в моей голове. Но, если их нет, почему они такие осязаемые, такие близкие, такие невыносимые? Я чувствую панику, голова хочет лопнуть, чтобы вокруг стало тихо, спокойно и безопасно. Но глубоко внутри меня сидит страх, он поднимается все выше, скользит внутри, шепчет и шипит. Я хочу прогнать его, хочу, чтобы он развернулся и отделился от меня, чтобы последовал за звуками жизни и ушел, потому что я уже начала двигаться вперед вместо того, чтобы ждать, когда он придет снова.
И в этот момент я что-то ощущаю. Чувствую, как страх разжимает когти и разбегается во все стороны, чувствую, что это я сама его создаю: вращательное движение, которое я, сама того не осознавая, выполняю. Воздух подхватывает меня, делает частью себя, пока я кручусь и позволяю воспоминаниям нахлынуть, чтобы затем их от себя оттолкнуть. Три с половиной оборота.
Я приземляюсь спиной вперед.
Полли улыбается. И за этой улыбкой я вижу то, что согревает мое сердце. Я думала, никогда не увижу этого от тренера в свой адрес.
Гордость.
Внезапно до меня доходит, зачем Полли вытащила меня из спортзала. Становится ясно, зачем она настаивала на том, чтобы я попробовала прыжок сейчас, а не завтра. То, что происходило внутри меня, не предназначалось для посторонних глаз. Она тоже живет в городе-призраке, о котором кроме нее не знает никто.
