– Всё это – месть. А другие мотивы?
– Конечно! Амбиции. Если Лакруа умрёт, его империя распадётся, и большая часть достанется его эффектной жене, о которой злые языки говорят, что она открывает рот только, чтобы выпить рому.
– Ром? – удивился он. – Я думал, это напиток моряков и дальнобойщиков.
– Бедняки в Венесуэле обожают ром. Говорят, Наима Фонсека родилась в хижине на окраине Каракаса и научилась читать и писать только когда её начали готовить к конкурсу красоты. – Француженка сделала паузу и добавила: – Судя по всему, знания ей мало пригодились.
– Удивительно, что такой умный человек как Лакруа женился на ней.
– Умные мужчины умны только выше пояса, дорогой, – уверенно заявила Мадлен. – Чем лучше работает у них голова, тем хуже всё остальное.
– Говоришь по опыту?
Она утвердительно закивала.
– По долгому и горькому. Я считаю, у некоторых мужчин размер мозга обратно пропорционален размеру члена. И речь не о способности к любви, а о способности выбрать женщину, достойную их интеллекта.
– Жан-Пьер не был глупым. Мы вели потрясающие беседы.
– Конечно! Если бы он был так же хорош в постели, как за столом – мы бы до сих пор были женаты. Но, увы, к моменту истины он приходил с пересохшим языком и вялым видом.
– Пошлячка!
– Кто бы говорил! Учитель ругает ученицу за то, что она усвоила урок слишком хорошо. Вот лицемер!
– Это ты так разговариваешь с начальником?
– Нет, но с бывшим любовником – вполне. Большинство пошлостей, которые я знаю, ты сам мне и преподал. Так что не строй из себя святого. А теперь вернёмся к делу. Что ещё ты хочешь знать о Ромене Лакруа?
– Всё. Привлеки наших лучших людей и начинай расследование. У нас развязаны руки, а логика подсказывает, что угроза может исходить как из его личной жизни, так и из деловой. Эта корпорация «Аквариус & Орион» – как гигантский осьминог, у которого, возможно, один из щупалец заражён. Если поймём, какое – сделаем гигантский шаг.
– Насколько я знаю, у него более ста компаний в двадцати странах на пяти континентах. Вряд ли будет легко выяснить, какая из них проблемная.
Гаэтано взял телефон, попросил зарезервировать столик в «Белуге» и принести два чая с печеньем. Затем, словно разговор не прерывался, продолжил:
– Если бы это было просто – нас бы не нанимали и не платили бы столько. Сначала исключим мелкие фирмы или те, что не представляют интереса. Я понимаю, что футбол вызывает страсти, но вряд ли проблемы Лакруа из-за какого-то форварда или уволенного тренера. Начнём с тех бизнесов, где крутятся миллиарды. Тот, кто крадёт Ван Гога и не требует выкупа, не тратит время на пустяки.
– У него украли Ван Гога? – поразилась Мадлен.
– Похоже на то.
– Из собственного дома?
– Это не дом. Это музей. И, думаю, сам факт, что кто-то смог войти и украсть картину, заставляет его понять: точно так же могут войти и перерезать ему горло.
– Он, должно быть, усилил охрану.
– Бесполезно, если никто не входил.
– Что ты имеешь в виду?
– Не стоит сразу исключать, что враг внутри. Надо проверить всех, у кого есть доступ к дому, даже самых близких родственников. – Он на мгновение задумался и спросил: – У него есть братья или сёстры?
– Двое. Старший – профессор литературы, то ли в Лионе, то ли в Марселе. Младшую зовут, вполне заслуженно, Жюльетта-Хамелеон.
– Почему?
– Потому что она меняется в зависимости от того, с кем спит. Один день – леди, на следующий – спортсменка, потом – борец за права, затем – интеллектуалка в стиле Энни Холл. Если в этот момент она встречается с американским актёром – она буддистка или последовательница гуру.
