Луна, словно огромная жемчужина в опаловом ореоле, озаряла мягким сиянием деревья и силуэт мельника Валентина, который, стоя на корме с шестом в руках, почти не отличался от стволов ольхи, склонившихся над водной протокой.
Сильный запах мяты говорил о близости берега. Иногда лодка касалась его, ветви царапали плоскодонку, но мельник не нуждался в фонаре, чтобы пробираться в этих зарослях. Желая избавиться от наваждения, Анжелика заговорила:
– Вы помните, мэтр Валентин? Вы уже были хозяином болот, когда повезли меня на ловлю угрей.
– Ну да.
– А та хижина, в которой мы варили уху и объедались ею, все еще на месте?
– На месте.
Анжелика продолжила разговор, чтобы избежать молчания:
– А однажды я упала в воду. Вы меня тогда выловили, я была вся покрыта водорослями, а в Монтелу меня еще и строго наказали. Мне запретили ходить на болота, а потом отослали в монастырь. Так мы больше и не виделись.
– Да нет. Еще на свадьбе дочери папаши Солье.
– Ах! Верно.
Она вспомнила.
– Ты нарядился в красивый суконный костюм и в вышитый жилет, – засмеялась она. – Ты стоял как столб и не решался танцевать.
Потом ей припомнилась рига, где она уснула, утомленная фарандолой. За ней проскользнул туда и Валентин. Он положил ладонь на ее юную грудь. Этот простоватый малый был первым посланцем страсти, приблизившимся к Маркизе Ангелов. Неуместность воспоминания смутила ее.
– А потом, – медленно говорил мельник, словно продолжая развивать свою мысль, – я заболел. Отец сказал: «Будешь знать, как ласкать фей!» Он отвез меня к алтарю Божьей Матери Милосердной, чтобы надо мной прочитали молитву для снятия чар.
– Из-за меня? – догадалась Анжелика.
– А разве не так? Вы ведь фея.
Анжелика промолчала. Ей стало весело, но мэтр Валентин оставался серьезным.
– Я выздоровел, хотя еще долго болел. Да так и не женился. Взял служанок. И все. Порча от фей, от нее просто так и не избавишься. Да и не так страдает тело, как сердце. Начинаешь чахнуть. А может, душа так и не поправилась.
Он умолк, и тишину наполнил шелковистый шорох раздвигаемой травы. Вдруг раздался писк жабы.
– Теперича недалеко, подплываем уже, – сказал он.
Лодка уткнулась в берег. Донесся запах деревьев и земли. Позади них причалили и остальные лодки, которыми управляли молодые слуги.
– Зайдете на мельницу, госпожа маркиза, выпить стаканчик вина?
– Нет, спасибо, Валентин. Дорога еще долгая.
Со шляпой в руках, он проводил их до лесной лужайки.
– Вон там, у старого дуба, вас поджидал пастух Никола с лесной земляникой.
Как странно, что звук голоса может пробудить детское сердце в теле женщины, пережившей столько разных событий. Перед Анжеликой возник образ кудрявого черноволосого подростка с горячими глазами, который держал в одной руке пастушеский посох, а в другой – ароматные ягоды. Он поджидал ее в своих владениях: на лугах и в лесах.
Она отстранилась от этого видения, поблекшего за годы жизни.
– Знаешь, что потом случилось с Никола?.. – спросила она. – Он стал бандитом, и его сослали на королевские галеры. А знаешь, как он умер? Он поднял мятеж, и офицер столкнул его в море…
Конец ознакомительного фрагмента.
