– Хорошо, – от холода я согласилась быстрее, чем хотелось. А от злости и лязгнувших от мороза зубов согласие прозвучало, как удар хлыста.
Я отряхнула снег и гордо пошла по скользкому тротуару, балансирую, но отказавшись от руки мужчины.
До ресторана «Китовый ус» мы дошли быстро. Само заведение, непримечательное снаружи, внутри оказалось весьма уютным. Стены, отделанные под натуральный камень, простая деревянная мебель. На столах – алые скатерти, поверх которых постелены белые прямоугольные ромперы. За деревянной барной стойкой скучал полусонный бармен. При виде нас он оживился:
– Кристоф, дружище! – воскликнул полноватый мужчина, напоминавший пирата.
– Хельмут, привет! – ответил Йенсен. – Угостишь своим фирменным блюдом?
– Конечно. Тебе и твоей фрау?
– Я похвастался, что у тебя самая вкусная рыба во всей Дании.
– Ты прав! Вкусней моей нет нигде! – довольно ответил датчанин и поспешил в кухню.
Мы сели за столик рядом с камином. Огонь очага согревал, крупная дрожь постепенно успокаивалась, по телу растекалось желанное тепло. Я смотрела на танцующие языки пламени, пытаясь понять, что же происходит с моей жизнью?
– Зачем я здесь? – задала вопрос, не отрывая взгляд от огня.
– Услуга за услугу. Забыли? – с иронией ответил Кристоф.
– Нет, я о другом… Что вам от меня нужно? Зачем пришли в больницу, на остановку, теперь притащили сюда. Вы рискуете так же, как и я. Мы ведь люди из разных лагерей. Нам нельзя встречаться.
– Ив… можно называть вас по имени?.. Или вам больше нравиться обращение «герцогиня»?
– Мне нравится обращение «фрау Ларсен». По имени я разрешаю обращаться только близким людям и друзьям. А вы ни к той, ни к другой категории не относитесь… герр Йенсен.
– Но я всё равно буду обращаться к тебе по имени… Ив… Возвращаюсь к вопросу: «Что мне нужно?». Отвечу, положа руку на сердца – ничего. Все, что хотел, я уже получил. Ваш фамильный остров Лоллан входит в состав материковой части оппозиции. Ваши счета на Ольбургском государственном банке заморожены и принадлежат тоже мне, и даже политическая карьера Ханса зависит от моего решения. Мне ничего от тебя не нужно, Ив. У меня уже есть всё, и даже больше.
«И даже больше», – фраза прозвучала, как пощёчина. Не нужно было соглашаться на этот ужин, потакая его капризам.
– Ваш заказ, голубки, – Хельмут поставил перед нами две тарелки.
– Мы не «голубки». С этим человеком у меня нет ничего общего.
– О-у-у-у, – удивился Хельмут, – Кристоф, твоя фрау с острыми зубками.
Хельмут дружески хлопнул оппозиционера по плечу, двусмысленно подмигнул. В это момент мне захотелось взвыть и унестись отсюда на сотни тысяч километров. К сожалению, мне никто не даст этого сделать.
Я лениво ковырялась в тарелке вилкой. Аппетита не было. И уверенности, что мой похититель расскажет, что задумал на самом деле – тоже не было.
– Что-то ты совсем притихла, Ив?
– Шестнадцать.
– В смысле шестнадцать?
– Осталось шестнадцать минут: время на дорогу, на ожидание заказа, плюсую сюда монолог о вашим превосходстве над аристократическим классом и всем миром в целом. Так что… уже пятнадцать.
– Как ты пунктуальна… – от его слов повеяло угрозой.
– Точность – вежливость королей.
Впервые я ему улыбнулась и положила в рот кусочек умопомрачительно вкусного осетра, довольная, что смогла дать хоть какой-то отпор. Наши взгляды встретились, в глубине его почти чёрных глаз бушевало пламя – такой взгляд не забыть: он выдаёт страсть на грани исступления. Мужчина не смотрел на меня, он пожирал меня взглядом.
