Звенящую тишину разрушил визгливый голос моей тетушки из темного угла:
- Да разве эта убогая способна чему-либо научиться? Все же знают, она с трудом научилась под себя не гадить!
- А вам, тетушка, эта наука до сих пор не далась, как я вижу, - неожиданно заступился за меня жених, - спасибо, падре. Дорогие родственники, мы с Марией Львовной благодарны вам за сочувствие нашему горю... сейчас вас проводят в ваши комнаты, и завтра, после похорон вы можете отправляться по домам. А с вами, Мария Львовна, я хотел бы побеседовать. И с вами, падре. Пройдемте в кабинет...
Все сразу замолчали и послушно разошлись. А мы с мамой-Ваской направились в кабинет. Нет, мне определенно нужна трость.
- Мария Львовна, - падре любезно подал мне руку, взмахом руки отпуская Васку, - сегодня вы идете намного увереннее, чем в прошлый раз...
Мы как раз вошли в кабинет, и падре помог мне сесть на довольно высокий, украшенный вычурной резьбой, деревянный стул. Мягкую мебель в этом мире еще не изобрели.
- Вы виделись с моей невестой, падре? - мгновенно отреагировал женишок на слова священника.
- Да, сын мой, - безмятежно улыбнулся падре, - возвращение души после черной горячки случается очень редко. Поэтому случай Марии Львовны и привлек внимание церкви. И мы, несомненно, будем следить за вашими успехами, дочь моя.
Мне показалось, я услышала, как заскрежетал зубами мой будущий жених... А я даже прикрыла глаза, чтобы их блеск не выдал моего ликования. Если церковь будет наблюдать за мной, то избавиться от меня будет проблематично. Значит теперь все зависит от меня. И я уж точно постараюсь и выгрызу зубами свое наследство из загребущих лап соседа.
- Спасибо, падре, - ответила я и мило улыбнулась жениху, - думаю, Михаил Андреевич поможет мне выполнить условия моего отца для получения наследства...
И вот тут я прокололась по-крупному. Поторопилась. Женишок честно попытался сдержаться, но не смог и захохотал, прикрывая рот рукой. Падре захихикал, мелко тряся животом:
- Ох, Михаил Андреевич, мы с вами совсем забыли, что несмотря на внешность взрослой женщины, перед нами по сути ребенок. Не по годам сообразительный, но ребенок.
- Мария Львовна в свои три года удивляла своими рассуждениями, - кивнул Михаил Андреевич, он уже отсмеялся, и теперь только легкая краснота на лице выдавала проявленные недавно эмоции, - ей пророчили большое будущее. Мне было девять, когда она заболела, я помню...
А меня бросило в холодный пот. Я совсем об этом не подумала. Как хорошо, что я говорила очень мало, предпочитая слушать. А то вдруг у них тут инквизиция какая-нибудь есть... черт возьми, какая же отвратительная ситуация. Как из нее выбираться...
- Я всегда делаю то, что мне велит папенька, - попыталась я исправиться...
- Дочь моя, ваше желание, конечно же, похвально, - кивнул падре, - но папенька вовсе не хотел, чтобы вы снова потеряли разум.
- Мария Львовна, процедура получения гражданства очень сложная. От кандидата требуется продемонстрировать очень большой объем знаний и умений. Очень мало женщин способны пройти этот путь, даже если их готовили к этому с детства.
- Ваш жених говорит правильно, - падре кивал и кивал, как китайский болванчик, - ваш папенька всего лишь хотел, чтобы вы подтвердили свою дееспособность. И именно с этой целью было составлено подобное завещание, поскольку другого способа, кроме как подача заявления на гражданства, изменить ваше положение попросту нет.
