– Здесь я! – окликнул Юрий Алексеевич паренька.
– Все изъяли. Все проверим, – доложил Павлуша.
– После детального осмотра выводы изменились?
– Нет. Я почти на сто процентов уверен, что мои предположения оправдаются и после экспертизы.
– А что насчет окурка?
– На нем есть свежие отпечатки. Принадлежат взрослому мужчине, что не удивительно, раз Смирнов трогал его.
– Понятно.
Следователь собрал возле крыльца всю доблестную команду. Отдал распоряжения, понизив голос, чтобы любопытные жители деревни не могли его услышать. Заметив оживление среди полицейских, собравшиеся тоже зашевелились.
– Так кто виноват-то? Кто Арсения нашего заколол? – раздалось из толпы.
Инга украдкой улыбнулась. Подумала, как же все-таки сильно отличаются жители мелких населенных пунктов от жителей больших городов. Еще преступление толком не совершено, а им уже преступника подавай. Впрочем, они имеют право требовать ответы как можно скорее. Они ведь тут все свои, все друг друга знают…
– Она! Точно она, – послышался приглушенный голос.
Девушка осторожно скосила взгляд в сторону местных обитателей.
– Больше некому ведь…
– Окрутила…
– Голову задурила…
«Ну, разумеется, – с раздражением подумала Инга. – Кто еще может быть виноват?»
Но вдруг она услышала слова, заставившие ее не просто вздрогнуть, а буквально вскипеть от праведного гнева.
– Фифа городская. На нашего Ваньку… – посетовала супруга того самого соседа из дома через дорогу.
– Это я фифа? – одними губами прошептала Инга. – Это я Ваньку… – она вдруг запнулась: – Какого еще Ваньку?
– Подпишите, – прозвучал над головой девушки голос следователя.
Тут же перед Ингой появился пластмассовый планшет с прикрепленным к нему листочком. Инга схватила ручку и подмахнула бумагу не глядя, слишком занятая собственным возмущением. Как смеют эти деревенские неучи говорить о ее связи с каким-то Ванькой?
– Погодите, Юрий Алексеевич, – прорвался в размышления городской барышни голос Степаныча. – Можно?
– Да, пожалуйста.
На этот раз перед лицом Инги возникла связка ключей. Девушка дернулась назад, споткнулась о верхнюю ступеньку крыльца и непременно бы упала, если бы Степаныч не среагировал вовремя.
– Что это? – удивилась Инга.
Неизвестные ключи от неизвестных замков ей все еще предлагали.
– Раз ты все равно никуда не сможешь поехать в ближайшие дни, приглядишь за моим хозяйством.
– Каким хозяйством? – машинально переспросила Инга, но мысли сбежали на первую часть фразы и девушка побледнела, заподозрив неладное: – Почему это я никуда не смогу поехать?
– Потому что вы только что дали подписку о невыезде из деревни Высокое, – любезно напомнил Юрий Алексеевич.
– Но?..
– Я скоро вернусь, – ободряюще улыбнулся Степаныч.
Не дожидаясь больше ни вопросов, ни возражений, молодой человек вложил ключи Инге в ладонь, после чего протянул свои руки следователю. Юрий Алексеевич с готовностью защелкнул на запястьях наручники. Деревенские жители ахнули. Инга не шелохнулась: происходящее смахивало на страшный сон.
