Агата застыла, как изваяние. Повисла зловещая пауза, как говорят, затишье перед грозой. Затем, словно получив команду «Отомри», она положила вилку на столик и наклонила голову, чтоб потом резко вскинуть и кинуть на меня взгляд, полоснувший, как серной кислотой.
- Ты собираешься забрать нищенку, чтоб она жила с нашими будущими детьми в одном доме? Я правильно тебя поняла?! – в голосе Агаты отчетливо сквозило бешенство.
- Не нищенку, а свою дочь, - мягко поправил я, давая ей возможность переварить услышанное.
- И как ты себе это представляешь? -
- Я надеялся, что ты мне поможешь это представить. Я с детьми вообще никогда дела не имел, - я развел руками.
- Правильно, ты их только делал! Это со мной ты самый – самый предусмотрительный, а так, оказывается, разбрасываешь свои сперматозоиды налево и направо! – как снежный ком, росло негодование Агаты.
Видно было, что ей хочется взвизгнуть пароходной сиреной, и она держится из последних сил. Прости, Агата. Ничего личного. Я должен быть уверен, что беру в жены достойную девушку.
- Агата, мне самому эта новость радости не доставила. Но мы ребенка должны забрать по-тихому, иначе мать- гулена, чтоб срубить бабок, сольет инфу журналистам. А мне репутацию портить ни к чему. А так она получит деньги и забудет навсегда, что у нее был ребенок.
- О как! Она шалава, и ей еще деньги давать?! А мне ты предлагаешь терпеть в доме ее отродье? Ну нет! – Агата сорвалась на крик, швырнула бокал о стену и разъяренной тигрицей ринулась в комнату.
Агата сорвалась на крик, швырнула бокал о стену, разъяренной тигрицей ринулась в комнату и начала запихивать свои вещи в чемоданы. И брендовые шмотки были явно не довольны тем, как с ними обращаются. И почему я не удивлен? Или просто по привычке никому не доверяю на сто процентов, и поэтому допускал мысль, что Агата не простит? Ее можно понять. Я бы тоже не хотел, чтобы по дому бегал ребенок, к которому ты не имеешь никакого отношения и который тебя раздражает. Дети вечно пристают с расспросами, везде лезут, орут и прыгают по диванам и креслам. Брр!
Хотя тут же возник образ Мышки, декламирующей стихи Северянина и приседающей в книксене. И ее «Скажите, что я ваш сын?» И умоляющие глазки. Непонятное чувство то ли жалости, то ли неловкости, что не могу помочь им. Просто дать денег? Так уверен, что Мария не возьмет. Это та редкая порода женщин, которые не берут подачек, не будут ради денег закрывать глаза на унижения.
Надо как-то компенсировать им несостоявшуюся сделку.
Моя провокация сейчас показалась уже не такой оправданной. Чего я добился? Единственное, развел Агату на эмоции. Она нечасто выходит из себя, но я испытываю прямо какое-то садистское удовольствие, наблюдая за ней в такие моменты.
- Агата! Ты считаешь, я не прав? – невозмутимо задаю вопрос.
- Черкасов, кто я такая, что бы рассуждать, прав ты или неправ! Просто бесит до чертиков, что от меня ты не хочешь детей, а незнакомую сопливую девчонку собираешься поселить у себя в доме!
- А где ее поселить прикажешь? В собачьей будке, что ли?
Агата неожиданно застыла с «Версачной» тряпкой в руках. Очевидно, ей пришла в голову та мысль, которая должна была прийти сразу же.
- А ты тест ДНК делал? – она подозрительно уставилась на меня. – Может, тебя развели? Ты же тогда не был таким богатым, как сейчас? А тут эта стерва узнала, с кем переспала, и решила нахлобучить олигарха?
