Читать онлайн Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Издание второе, исправленное и дополненное

Товарищество научных изданий КМК

На корешке:

слева – северная часть Евразии на англ, карте 1690 года: сплошной морской берег между Атлантическим и Тихим океанами; пролив Карские Ворота отсутствует,

справа – урочище Юдомский Крест на космич. снимке. См. Прилож. 11 к Очерку 4.

На передней обложке:

Акватория пути А. В. Колчака в шлюпке открытым морем, август 1903 г.

От мыса Высокого до мыса Эмма 137 км.

Мысы Эмма, Эммелины и София названы героями Арктики в честь своих жён и невесты. А мыс Надежды? О нем см. Повесть, конец главы 3.

Мыс Преображения назван Колчаком 6 (19) авг., в день Преображения Господня.

Мыс Жилой – это бывший мыс Вознесения, куда Колчак и его спутники пристали на вельботе в бурю, настигшую их на обратном пути с острова Беннета

На врезках:

вверху – Флаг «Зари»;

слева внизу – «Заря» на первой зимовке [Колчак, 1909, с. 169]. Перед нею виден приливомер.

справа внизу – крест в память столетия спасательного похода Колчака. Установлен на юге восточного берега острова Беннета (2003 г.)

На задней обложке:

Долина истоков рек: М. Анюя, Чауна и Анадыря (объект 7 на карте перед титулом)

На врезках:

вверху – Чукотка на франц. карте Г. Делиля (1706 г.)

внизу: «Экспедиция Дежнёва» (художник Клавдий Лебедев, ок. 1900 г.)

Обозначения

АК – Адмиралтейств-коллегия

АН – Академия наук; РАН – Российская АН

АР – Азиатская Россия (трехтомник, 3-й том – указатель и список литературы). СПб., 1914

ВИЕТ – Вопросы истории естествознания и техники (журнал, Москва)

ВКЭ-1 – Вторая Камчатская экспедиция. Морские отряды (сборник документов), том 1. М., 2001

ВКЭ-2 – То же, том 2. СПб., 2009.

ВСЭ – Великая Северная экспедиция, 1733-1743

ГЭСЛО – Гидрографическая экспедиция Северного ледовитого океана, 1909-1915

ДКО – Двинско-Колымская опись (исследование побережья Ледовитого океана в ходе ВСЭ)

ИПРАМ – Исторический памятник русского арктического мореплавания. См. список литературы.

ЛР – Ларьков, Романенко (см. Список литературы)

НБЕ – Новый энциклопедический словарь / Изд. «Брокгауз и Ефрон». СПб., 1909–1916. Вышло 29 томов (до слова «Отто»)

П-1, П-2, П-3, П-4, П-5 – Петрухинцев, 1996; 2001; 2006; 2009; 2014 (см. Список литературы)

ПСФ – плавание Симса – Фаддея, описанное в ИПРАМ

РАЭ – Русские арктические экспедиции…Л., 1964 (см. список литературы)

РБС – Русский биографии, словарь. СПб., 1905–1916 (16 ненумерованных томов). Переиздано с добавлением неизданных в своё время томов (24 ненумеров. тома): М., 1996 – .

РГО – Русское (Всесоюзное) географическое общество

РИБ – Русская историческая библиотека, т. 2. СПб., 1875. (Сборник документов)

РМ – Русские мореходы… М., 1952 (см. список литературы)

РПЭ – Русская полярная экспедиция под руководством Э.В. Толля, 1900–1902

СВ – Северо-Восточный

СИРИО – Сборник Императорского Русского исторического общества. СПб., Юрьев (ныне Тарту), 1867–1916, всего 146 томов. (Сборники документов)

4-1, 4–2 ит.д. – работы Ю.В. Чайковского (см. их список)

LIA – Little ice age (Малый ледниковый период)

Автор благодарен С.М. и Я. О. Злочевским за всестороннюю помощь

Словно брошенная казачья шапка, лежит поверх Евразии страна Таймыр, как бы напоминая нам, смотрящим на карту, сколько сибирских казаков и стрельцов сложило головы, стремясь покорить Крайний Север. И, словно примятый султан на шапке, высится на севере Таймыра полуостров Челюскин. Его крайняя точка, мыс Челюскин – самая северная на материке Евразии, 77° 43′ с.ш.

О полярных походах много написано (и, как увидим, еще очень мало понято). Совсем, однако, немного пишут о той удивительной экспедиции, что открыла север Таймыра – о Великой северной экспедиции (ВСЭ)[1].

Полуостров Челюскин необитаем[2], и первыми, кто достоверно побывал тут, были вовсе не казак-землепроходец, не сборщик дани, не печорский мореход и не исконный житель Таймыра. То были участники ВСЭ: штурман Семён Челюскин и два солдата – Андрей Прахов и Антон Фофанов. Они в 1742 году прошли тут с востока на запад с нартой (нарта – лёгкие сани за собачьей упряжкой) по прибрежному льду. То был первый год правления Елизаветы Петровны.

К вечеру 9 мая[3] увидали мыс с холмом, оставили на холме знак – торчащее среди камней бревно – его везли для этого тысячу вёрст и довезли, хотя страдали без дров очень. Челюскин записал в путевом журнале: «мыс Северной Восточной», и под этим именем мыс значился 130 лет на всех картах. А вот о самом Челюскине и его подвиге знало всё это время лишь несколько историков, да и те часто отзывались о нём без всякого почтения. Не странно ли? Странностей тут много.

Почему со штурманом были солдаты, а не матросы? Почему так рано по календарю (льды не могли вскрыться раньше августа) и так поздно исторически? Ведь остальной арктический берег был тогда уже почти сто лет известен до западной Чукотки. Где их корабль? Где его командир?

Увы, когда Челюскин и его солдаты объезжали Таймыр в санях, корабль их, раздавленный льдами «Якуцк»[4], давно лежал уже на дне морском, а лейтенант Василий Прончищев, его первый командир, лёг в могилу еще раньше. Гибель корабля во льдах понятна, но почему на нём умер командир?

Донесение о смерти Прончищева писал как раз Челюскин, он назвал причиной цынгу, а это весьма странно, поскольку был август, ели свежую сырую рыбу, и вся команда была здорова. Правда, тогда же умерла и Татьяна Прончищева, жена, но от чего – Челюскин не написал. Опять странность.

А что определил судовой врач? Увы, кто был в то время врачом «Якуцка», мы, несмотря на обилие документации, не знаем. Тоже странно. На самом мысе Челюскин, на обелиске в память о той экспедиции, значатся сразу два врача – Карл Бекман и Иоанн Филатов, но Бекман прибыл, как видно по документам, лишь вместе с новым командиром, а Филатов ни в одном известном документе экспедиции не значится. Фамилия же взята (удивительно, но факт) с могильного креста, стоявшего когда-то у селения Усть-Оленёк; возможно, крест стоял уже тогда, когда «Якуцк» пришел туда зимовать. (См. сноски 2, 3 на с. 332.)

Кстати, список «Экипаж дубель-шлюпки “Якуцк”» на пьедестале обелиска прелюбопытен. Не столько вереницей ошибок (хотя тоже странно: что помешало избежать их?), сколько самим своим составом – в нем 25 имён, но среди них всего 2 матроса. Как парусное судно плавало почти без матросов? И это как раз не ошибка: за все годы плавания «Якуцка» на нем по штату было 2 матроса.

Разумеется, при нужде на ванты лазили и квартирмейстеры (младшие унтер-офицеры), и кто-то из мастеров, но этого мало. И кто сидел на вёслах этого парусно-гребного судна? Едва ли унтеры исполняли чёрные работы – субординация, то есть разделение обязанностей (как и прав), была тогда жесточайшая. Ответ прост: на «Якуцке», кроме людей, указанных на обелиске, и священника, было еще 23 солдата. Зачем так много? И как они все умещались на маленьком (в 2 шлюпки длиной) судне?

Новый командир, лейтенант Харитон Лаптев, появился на «Якуцке» лишь через 3 года после гибели Прончищева (а не через год, как значится на обелиске). Почему так поздно? Что делала все эти годы команда? Это неясно, как неясно и то, почему Челюскин, 3 года командуя кораблём, не получил офицерского чина. Ведь начальник экспедиции право такое имел и других штурманов в офицеры производил.

А дальше – больше. Почему Челюскин, вернувшись в Петербург, ещё целых 9 лет ждал чина лейтенанта? В этом он сильно отстал от других штурманов той же экспедиции, куда менее выдающихся; а один из них, никогда не командуя, уже через 10 лет стал контр-адмиралом. И почему никто из участников той знаменитой экспедиции не получил наград? Словом, сплошные странности.

Все они, однако, меркнут перед главной загадкой: как вся экспедиция могла состояться? Ведь в отрядах её было несколько тысяч человек, они одновременно обследовали Арктику от Баренцева моря до запада Чукотки, а в Тихом океане проплыли как до Америки, так и до Японии. Кто задумал, разработал, финансировал, собрал и целых десять лет направлял столь грандиозное предприятие? Этого никто не знает. То есть, конечно, мы знаем, что вопрос поднял великий мореплаватель Витус Беринг, но он был мал чином и выступал как проситель. Знаем, что указ об экспедиции вышел за подписью императрицы Анны Иоанновны (правила в 1730–1740 гг.), но никто не допускает, что в том была её сознательная воля. Так кто же? Об этом пойдёт речь в Очерке 4, где окажется, что по сути это неизвестно. И даже вопроса никто не ставит.[5]

Впрочем, ВСЭ вовсе не исключение: никто не знает много очень важного из истории Арктики. Например, почему уже на картах времён Колумба довольно верно изображен арктический берег Евразии?[6] (Грубые измышления появились позже.) Или: почему всюду пишут, что русские мореходы торговали с жителями Енисея еще при Иване Грозном, тогда как реально первый известный корабль прошёл в Енисей лишь через триста лет и притом был английским?[7] Почему плавания (если они не выдумка) прекратились на три века?

Этим и подобным вопросам посвящена данная книга, и сразу скажу, что ответы сыщутся отнюдь не на все вопросы, какие будут заданы. Надеюсь, что в будущем найдутся историки, которые и на них ответят.

Вообще же, хотя на географической карте Земли уже нет белых пятен, но

Пока же отмечу один важный для всей книги вопрос. Челюскин и другие пустились в санный объезд северного берега Таймыра после того, как пришли к выводу, что льды там никогда не тают – этим полны отчеты. Но ведь там пролегает знаменитый Северный морской путь, да и до его создания многие там плавали, задолго до глобального потепления. Где нестыковка?

И как быть с уверениями советских и нынешних историков, что за сто лет до Челюскина там уже проплыли безвестные русские поморы? Вспомним хотя бы книгу «Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра», где написано, что в XVII веке «у северных и восточных берегов Таймыра проходило древнее судно, и это судно было русским» [Окладников, 1948, с. 87]. Что, за сто лет до Челюскина там было намного теплее?

Нет, было, вероятно, ещё холоднее, о чём мы узнаем далее. Узнаем, что от того судна не дошло до нас ни щепки – найдены только обломки шлюпки, а при них вещи, причем не только русские, но и из Западной Европы, и от коренных жителей Сибири. И что описал эти вещи сам же Алексей Окладников, известный советский археолог. Так почему судно названо русским?

Будь на месте Окладникова исследователь голландский, он мог бы счесть судно голландским, а сибиряков на нём – наёмными матросами. Вот бы на него набросились! И льды-де там не таяли (тому порукой путевые журналы Челюскина и прочих), и никто до появления пароходов не плавал далее запада Таймыра, и негде бы голландцам взять на борт именно такой набор людей. Словом, отвергли бы всё это как нелепую фантазию. Однако «судно было русским», и все советские авторы согласились или смолчали. А на Западе? Насколько знаю, там данную находку вообще не упоминают, она им неинтересна, хотя, по-моему, она явно стоит их внимания. Как, впрочем, и ВСЭ.