Мысы Ледовитого напоминают - страница 28

Среди конкретных путей он напомнил и «исторический путь с Енисея на Хатангу через Дудинку на озеро Норильское или Пясинское» (о чём поговорим в Очерке 2) и выразил надежду на его возрождение. Формально говоря, прогноз Колчака оказался начисто неверным и тоже наивным: в его время крупный пароход повсюду вытеснял лодку как торговое судно, а пути между верховьями рек осваивались в прежние века именно на лодках, которые перетаскивались посуху (волок). Однако это ясно нам, а в годы молодости Колчака рассматривалось множество проектов возрождения старинных сибирских лодочных путей. Один из них даже был реализован – Обь-Енисейский канал, вырытый на месте одного из южносибирских волоков XVI века. Проект активно обсуждался в Иркутске во время пребывания там Колчака (подробнее см. [4–4, с. 132]), и тот вполне мог увлечься им и видеть что-то похожее на севере.

За всё время плаваний на Енисей (1874–1917) рейсов не было 14 лет (каждый третий год), за остальные 30 лет состоялось 122 рейса, из них 36 были чем-либо неуспешны [Марголин, 1949]. Тем самым, нельзя было считать Северный морской путь освоенным при царе даже в его западной части.

Последняя попытка устроить водный путь от Англии до Монголии по Ледовитому океану и Енисею состоялась в 1910–1914 годах, причём были начаты работы по углублению дна верховий Енисея (Славин С. В. Плавания через Карское море и русско-монгольские отношения // Летопись Севера, 1949, № 1). Однако такой путь опоздал, он теперь не мог спорить с тихоокеанским, поскольку от океана в глубь Китая были уже построены железные дороги.

Итак, история СВ-прохода закончилась сто лет назад. За прошедший век её настолько забыли, что важнейшие её экспедиции (ВСЭ, РПЭ, ГЭСЛО) с нею связывать не принято, а жаль. Началась же она, напомню, с того, что неведомые мореплаватели эпохи Колумба открыли мыс Скифский.

Совсем не смотрится Таймыр полуостровом, если включить широкие устья рек не в состав морей, как делают ныне, а в состав рек, как делали первопроходцы. Ныне принято считать, что главное – уровень воды, и там, где он равен морскому, там море. Первопроходцам же важно было иное: насколько опасны тут бури, какая тут водится рыба и можно ли тут пить воду или следует искать речку. Если рассмотреть на их лад, то страну между островом Сибирякова (вход в Енисейский залив, а лучше сказать – в устье Енисея) и островом Большой Бегичев (устье Хатанги, в том же смысле), то это не полуостров, а лишь закругление материка, такое же, как, к примеру, в низовье Амура.

К чему нам это? А к тому, что природа сама выделила страну Таймыр чётко не как полуостров, а как север материка, чем мы воспользуемся.

Страну делит огромный крест озера Таймыр (оно и дало стране имя), к северу от которого протянулся с юго-запада на северо-восток невысокий горный массив Бырранга. На востоке он выходит в море упомянутым закруглением, оно оканчивается берегом Прончищева. На юге от озера гор нет, есть лишь неровная возвышенность. Она понемногу переходит в Северо-Сибирскую низменность, уходящую в глубь материка далеко на юг, до самого плато Путорана, (а его рассматривают уже как северный край Среднесибирского плоскогорья) и на восток до самой реки Оленек. «Полуостров» тут ни при чём.

По югу Северо-Сибирской низменности протекают реки, образующие «южнотаймырский водный путь» с Енисея на Хатангу. Само название этого пути довольно ясно говорит, что Южным Таймыром наши предки звали, опять-таки, не часть «полуострова», а природную область материка. Об этой области у нас и пойдёт речь – как раз она, видимо, собрала ватагу наших героев.