Мысы Ледовитого напоминают - страница 39

На эту мысль наводит упоминание некой русской артели, которая когда-то прошла отсюда на юг (видимо, к населённой части Хатанги) посуху. Версию такого возвращения рассматривал энтузиаст истории Арктики полярник Владилен Троицкий. Он напомнил сообщения двух авторов (Н. Витсен, Ф. Страленберг), писавших около 1700 года о том, что некие люди с дальнего севера Таймыра сумели пройти на юг до населённых мест. Один автор сообщил, что возвращавшиеся видели море слева и море справа (это могло быть, по Троицкому, только озеро Таймыр). Троицкий заключил, что речь могла идти о наших героях, и лихо провёл (чего делать не следовало) по карте дугу от бухты Симса на Хатангу как предполагаемый путь. Он писал [Троицкий, 1991, с. 165]:

Допущение «через горы Бырранга» слишком смело, и Леонид Свердлов, полярник и историк Арктики, возразил: люди, потерпевшие крушение, если они в здравом уме, должны были держаться берега, где есть топливо (плавник) и двигаться на восток, где могли надеяться встретить людей [Свердлов, 2001]. Возражение верно, но лишь в отношении тех, кто мог идти с севера (от мыса Челюскин). Но если путь их был южный, то наши герои уже плыли там и теперь, возвращаясь, знали, что назад идти смысла нет: берег приведёт их, еле живых, в безлюдное низовье Хатанги, притом в лучшем случае к следующей зиме. Иными словами, они знали, что спастись (выйти к людям) можно только по диаметру полукруга, то есть, если идти на юго-юго-запад, по суше.

Свердлов прав здесь в том, что русские полярники привыкли ходить по берегам и обогреваться дровами. Но жители дальней тундры, где дров нет, издревле обогревались животным жиром. Так же через 250 лет обогревался Фритьоф Нансен, зимуя на Земле Франца-Иосифа. И, кстати, среди предметов ПСФ есть два таза, закопчёные изнутри, но чистые снаружи — в них горел жир. В отличие от громоздких дров, бочонок с топлёным жиром вполне мог улечься в одной нарте рядом с сушеными мясом и рыбой, под сложенным чумом.

«В горах же Бырранга выжить в те времена было просто невозможно», пишет Свердлов. Да, по этим нагромождениям голых холмов пройти они, плохо снабжённые, не могли никак. Дичи там зимой нет, а морозы злей, чем на берегу. Но и отбрасывать версию только потому, что нам она немыслима, не следует: ведь пеший переход Нансена к Полюсу, а затем (не достигнув его) к Земле Франца-Иосифа и через неё тоже выглядел и выглядит безумным, но удался.

А вдруг в самом деле прошли? Разумеется, не «через горы Барранга», как простодушно записал покойный Троицкий. Это невозможно, да и ненужно, коли есть реки. Река сама находит путь к морю, а люди, таща вверх по её льду нарту, могут дойти до истока. Истоки же рек, текущих в разные стороны, бывают очень близки и доступны для волока, то есть для перетаскивания лодки по суше (в данном случае, нарты по снегу).

И стоит нам глянуть на карту 1, как путь их возможного спасения проступает с достаточной очевидностью. Из бухты Симса, как верно заметил Троицкий, идти следует к заливу Фаддея, который уже известен нашим героям (напомню, Троицкий рассматривал южный путь). В большом заливе естественно ожидать найти устье большой реки (как через сто лет надеялись участники ВСЭ). Её там нет, но по пути ушедшим встретится небольшая река Фаддея, и тут нужно не искать большую, а значит, заведомо длинную, реку, но идти вверх по замёрзшему руслу данной речки. Выбрать её нетрудно, но в одном лишь случае: если путники (или кто-то из них) до этого по ней сюда и пришли с юга. О такой возможности будет сказано далее, в п. 9.