Виктория направилась туда, где ей всегда было хорошо, – к животным. Проходя через гостиную, она увидела на столе недопитое вино. В ангаре, неловко забравшись по лестнице на площадку деревянного навеса над стойлами – мешала бутылка в руке, – Виктория стала ждать, будут ли ее искать, чтобы поговорить, утешить? Ей бы так этого хотелось! Но никто не шел. Прошло достаточно времени. Внизу шевелились коровы. Сено вокруг нее пахло вкусно, и было тепло. Виктория зубами вытащила пробку и сделала большой глоток…
Вино обожгло ей горло, и она почувствовала, как тепло растекается по телу. И тут сдерживаемые слезы прорвались наружу. Она выпивала все больше, заглушая боль.
– Я никому здесь не нужна, – плакала она. – Я совсем одна.
Впервые в жизни она позволила себе напиться. Голова ее закружилась и поплыла. В этот момент Виктория почувствовала себя действительно хорошо! Обиды отступили на второй план, и жизнь показалась легче. А главное – все возможно.
– Я уеду! – решила она. – Да, я уеду туда, где спокойно, где счастье! Я буду счастлива!
Переезд
Виктории казалось, что она слышит разговоры о том, что ее интересует сейчас больше всего, повсюду: на рынке, в лавках – кругом обсуждали, как люди уезжают, покидают Италию.
– Рагацци[4], вы знаете что-нибудь про рабочую миграцию? – осторожно спрашивает она своих на виноградниках.
– Конечно, – отвечают ей. – В прошлом году итальянское правительство договорилось о предоставлении рабочей силы в соседние страны, есть соглашения.
– И куда можно поехать? – Виктория старается удержать волнение в голосе.
– География довольно широкая, – объясняет кто-то, – большинство едет во Францию или Швейцарию. Конечно, есть и такие, кто отправляется дальше – в Аргентину или Бразилию.
Виктория кивает, чувствуя, как внутри крепнет надежда.
Когда работы прекратились и возник перерыв до следующего набора, она решила не терять времени. Девушка пошла в зал собраний, где распределяли желающих на выезд.
Вернувшись домой со списком переписанных адресов и контактов, она обнаружила, что дома только нонна.
– Все-таки решилась? – спросила Адриана, садясь рядом за стол. – Так все серьезно?
– Да, нонна, – уверенно ответила Виктория.
Они помолчали, Адриана что-то прикидывала в голове.
– Знаешь, когда я была молодой, времена были не такие, как сейчас. Если можно было уехать – уезжали. Было много лишних людей, – начала Адриана. – После объединения Италии жизнь улучшилась. Врачей стало больше, они лечили всех бесплатно. И наш перенаселенный юг стал еще многолюднее. Люди искали земли, искали возможности.
Адриана посмотрела на Викторию, которая сидела рядом, внимательно слушая.
– Многие переезжали в Неаполь, а оттуда все хотели уплыть в Америку, – продолжала она. – Это был настоящий побег.
Виктория представила себе переполненные белые морские гиганты, которые она видела на рисунках. В ее воображении люди толпились на палубах, перевешивались через борта, медленно плыли через огромный океан к прекрасному континенту.
– Нонна, я напишу всюду, где смогу пригодиться! Я знаю все про животных, знаю все про виноград. Я могу очень много работать, – с решимостью в голосе сказала Виктория.
– Правильно, моя пиккола.
– У меня должно получиться.
И, конечно, Виктория хотела, чтобы задуманное сбылось. Теперь она жила этим ожиданием. Ей нужно было заработать на дорогу и уехать из дома, где ей стало непереносимо. Чувство вины оставить мать ослабло после последней глубокой обиды, которую спровоцировала ссора за столом.
