– Ух! Жестко.
Дрю улыбнулась.
– Терри меня рассердила. Вы расплачиваетесь.
– Не в первый раз она мне дорого обходится. Привезу деньги завтра. У нас семейное торжество в воскресенье, и надо заказать световые люки, но я хотел бы сразу начать переезд.
– Отлично. – Дрю с удовольствием представила, как он будет рисовать над ее магазином. – Примите мои поздравления. – Она протянула ему руку. – Теперь у вас есть студия.
– Спасибо. – Сет пожал ее руку и снова отметил отсутствие колец на длинных изящных пальцах с ненакрашенными ногтями. – Не надумали еще позировать?
– Нет.
Он ответил на ее категоричный отказ ослепительной улыбкой.
– Я вас уговорю.
– Меня нелегко переубедить. Давайте все проясним прежде, чем начинать наши, надеюсь, взаимовыгодные деловые отношения.
– Давайте проясним. У вас прекрасное выразительное лицо. Как художника и как мужчину меня привлекают характер и красота. Художник хочет интерпретировать их. Мужчина хочет ими наслаждаться. Поэтому я хотел бы рисовать вас и проводить с вами время.
Дрю вдруг ощутила, что они здесь одни, что он стоит между нею и открытой дверью, держит ее за руку, не сводит с нее глаз.
– Я уверена, что вы не испытываете недостатка в женщинах для интерпретации и общения, – заявила она. – Вроде миленькой блондинки в черном, с которой вы сидели в баре.
– Кого?..
Его лицо просияло – словно солнце выглянуло из-за тучи.
– Миленькая блондинка в черном, – повторил он. – Боже, это ей понравится. Это была Обри. Обри Куин. Старшая дочь моего брата Этана.
– Понимаю, – протянула она, чувствуя себя идиоткой. – Вы не были похожи на доброго дядюшку.
– Я и не чувствую себя ее дядей. Скорее старшим братом. Ей было два года, когда я приехал в Сент-Крис. Мы влюбились друг в друга. Обри – первый человек на свете, которого я полюбил безоговорочно. Она сильная и красивая, и я обожаю эти ее качества. Я интерпретировал их, наслаждался ими. Но совершенно не так, как собираюсь это делать с вами.
– Тогда вас ждет разочарование. Даже если бы я заинтересовалась, у меня нет времени на позирование. И я не хочу, чтобы мной наслаждались. Вы очень привлекательны, Сет, и если бы я хотела проявить легкомыслие…
– Отлично. – Он ослепительно улыбнулся. – Давайте проявим легкомыслие.
– Простите. – Ему опять удалось вытянуть из нее улыбку. – Я покончила с легкомыслием. Но если бы я выбрала легкомыслие, то могла бы наслаждаться вами. В данных же обстоятельствах нам придется остановиться на практичности.
– Мы можем с нее начать. А теперь, поскольку вы меня уже спрашивали, я тоже хотел бы задать вам один вопрос.
– Пожалуйста. Какой?
Ее лицо стало замкнутым, настороженным. Она явно приготовилась к личному вопросу и определенно не осбиралась на него отвечать. Поэтому Сет быстро перестроился:
– Вы любите вареных крабов?
Она таращилась на него секунд десять, и он видел, как расслабляется ее лицо.
– Да, я люблю вареных крабов.
– Отлично. На нашем первом свидании будут крабы. Я приеду утром подписать договор, – добавил он, направляясь к открытой двери.
– Хорошо.
Она наклонилась, чтобы запереть дверь, и он смотрел на нее, поражаясь резкому, драматичному контрасту длинной изящной шеи со строгой прической. Ему нестерпимо захотелось узнать, какова Дрю на ощупь, и он провел пальцем по нежному изгибу шеи.
Дрю замерла, и на одно мгновение они словно превратились в портрет: женщина в изысканном костюме, слегка наклонившаяся к закрытой двери. И мужчина в грубой одежде, касающийся пальцем ее шеи.
