На чистовик - страница 8

– Милица, да, это моё имя. А откуда ты знаешь? Моё полное имя, Мила – мне кажется, так солидней. Папа с мамой, Алекс и близкие друзья называют Милицей, конечно. Если хочешь, можешь тоже меня так называть…

Они ещё посидели, доели суп и неторопливо пошли обратно в школу. Миле всё ещё было приятно из-за Милицы, и, поднимаясь на свой второй этаж, она благодарно улыбнулась Скотту.

– Чао, – помахал он ей рукой.

– Пока, – попрощалась она и, забыв про Милицу, японский суп и Скотта, деловым шагом направилась к себе в кабинет.

Работать с семиклассниками было невыносимо. Ох уж эти гормоны… Её дочка Нина, которая была всего лишь в четвёртом классе, уже начинала истерить и скандалить. Современные американские дети – страшные акселераты. Это всё из-за гормонов в молоке и мясе, ну и вседозволенная распущенность современного воспитания тоже играет свою роль, конечно. Когда она, Мила, была маленькой, они, у них в Белграде, и предположить не могли, что девятилетняя девочка может себя вести, как четырнадцатилетний подросток.

Итак, седьмой класс. По вторникам у них в этом году были экспериментальные сессии, во время которых семиклассники искали альтернативные способы самовыражения при помощи драмы, художественного мастерства, танца и музыки. Идея прогрессивная и прекрасно выглядит на бумаге. Только создатели проекта, а Мила была одним из них, не учли, что тринадцатилетние подростки могут стесняться нестандартно проявлять себя в социуме. Поэтому учителя из кожи лезли вон, чтобы заинтересовать суровых подростков, в то время как сами суровые подростки, в красивых форменных костюмах с галстучками, нагло усмехаясь, сидели у стенки с телефонами.

– Движение, импровизация, слушайте музыку и плывите вместе с ней, – гнусаво-торжественным голосом подвывала экзальтированная преподавательница драмы Сара. – Движение, в жизни главное – это движение!

Она делала такой сильный акцент на слоге ЖЕ в слове «движение», что казалось, сейчас из этого ЖЕ вылетит целая стая пчёл. Семиклассники, неуклюже и старательно дурачась, изображали двиЖЕние. Сара радостно хлопала в пухлые ладошки, подвывая всё громче, и Миле стало неудобно наблюдать за тем, как над её коллегой вовсю издеваются нахальные подростки, а та этого не хочет замечать… Мила тихонько вышла из класса и задумчиво залезла с ногами на подоконник, обняв руками колени и осторожно расправляя на них юбку, чтобы не задиралась. Господи, как же всё задолбало… Хочу домой, или гулять, или домой, только не здесь. Кофе, ей надо срочно выпить кофе…

– Извините, что помешал, – насмешливый голос раздался над самым её ухом. Как видно, она замечталась и закрыла глаза.

– Здравствуйте, мистер Хармс, Джош, – смущённо промямлила она, быстро спуская ноги с подоконника и расправляя юбку на коленях.

– Я вышла на минутку с урока, голова что-то разболелась…

– Ничего страшного, Сара их там здорово развлекает. Хочешь таблетку от головной боли?

Она отрицательно замотала головой. Мистер Хармс, их новый директор, смущал её. Он был какой-то необыкновенно прекрасный и, как казалось ей, настоящий, без притворства, что в наше время большая редкость. Непохожий на других, оригинально думающий, харизматичный, стремительный… Какой контраст с вечно сомневающимся, осторожным Кайлом… Ей казалось, что эти двое не смогут сработаться: слишком уж они разные. А вот она… Она бы с ним, мистером Хармсом, точно сработалась, потому что они одинаково мыслят. Ну, или ей кажется, что они одинаково мыслят, всё-таки она сошка мелкого полёта, а он директор школы…