На чистовик - страница 6

В дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь ответа, вошёл заместитель директора Кайл Смит. У Милы были с ним странные отношения. Они работали вместе несколько лет, и она воспринимала его почти как родственника, человека, с которым совершенно не сходишься характерами, но которого принимаешь как должное, потому что его всё равно некуда деть и ты почти сроднился с ним… У них были три стандартные стадии общения: дружба, по правилам которой говорить можно было о многом, почти обо всём, но каких-то тем предполагалось избегать во избежание конфликта; режим статус-кво, когда терпишь друг друга, стараясь не наступать на мозоли, но терпишь и только, а в основном друг друга раздражаешь; и конфликт. Конфликты Мила ненавидела больше всего на свете, она готова была идти на множественные уступки собственным интересам, чтобы их избежать. Но конфликты с Кайлом Мила ненавидела особенно. Потому что он был её начальником и мог её здорово прижать. То есть это ей казалось, что он её прижимал. Он же считал себя важным и справедливым начальником. Хотя, может, он таким тоже себя не считал, а каким он себя считал – знал только он один, но Мила так думала. После очередного конфликта они говорили по душам, иногда довольно эмоционально, мирились и опять начинали дружить. Мила обладала взрывным характером, любила всё новое, и в её голове постоянно роились какие-то идеи, а Кайл, напротив, был рассудителен, осторожен и боялся всего нового. Несмотря на это, они неплохо ладили и симпатизировали друг другу.

Симпатия симпатией, но, когда он так входил в её кабинет, она всегда внутренне подбиралась в ожидании подвоха…

– Ты занята? – осторожно просунув в кабинет свою большую голову, спросил он.

– Нет, не особо. Видишь, работаю вот.

– Вау, по-моему, на этот раз ты со своим бедламом превзошла сама себя, – почти с восхищением произнёс Кайл, оглядывая комнату, которая после поиска нот выглядела, как поле битвы.

– Да нет, ничего особенного. Я не виновата, что все эти чёрные папки так похожи одна на другую… Вот если бы они были разных цветов и я бы помнила, какого цвета какая папка, то у меня никогда не было бы подобных проблем.

– А ты не думаешь, что, элементарно подписав свои тысячу папок, ты бы решила львиную долю проблем?

– Ха. Ты гений, как это я раньше об этом не задумывалась… Ты пришёл, чтобы спросить у меня про мой беспорядок? Если да, то вот, пожалуйста: Кайл, у меня в кабинете беспорядок. Это потому что кабинет маленький, я тут ни при чём…

И она посмотрела на него в упор своими большими, оливкового цвета глазами.

– Нет мне дела до твоего беспорядка, – ответил Кайл, смущённо отводя взгляд. – Я по поводу твоей просьбы. Помнишь, на благотворительном вечере? Так вот, я обдумал этот вопрос и не хочу, чтобы ты устраивала какой-то непонятный концерт – один для всех отделений искусств. Мы обещаем родителям отдельно весенний концерт, отдельно спектакль и отдельно выставку. Так мы всегда делаем, и нам совершенно незачем менять установленный порядок.

Мила опустила глаза и отвернулась. Она заранее знала, что услышит именно такой ответ. Что ж, расскажи мне что-то, чего я не знаю…

– Как хочешь, – скучным голосом, без выражения сказала она. – Моё дело предложить, твоё дело отказаться.

– Ты обижена, я знаю все выражения твоего лица, как свои пять пальцев. Почему ты обижена? Ведь это правильно: мы делали так раньше, и мы будем продолжать так делать!