На чистовик - страница 4

Отмахнувшись от назойливого укола совести, она быстро оделась и побежала кормить семью.

Нью-Йорк – это город противоречий. В нём есть место каждому, и в нём каждый может почувствовать себя чужим. Суровый, торжественный и грандиозный, но вместе с тем уютный, ненавязчивый и душевный. Холодный и тёплый, такой, где ты чувствуешь себя одним на белом свете, беспомощным и маленьким и в то же время окружённым пониманием и поддержкой. Этот город давит на тебя и обнимает, он обдаёт лёгким тёплым бризом и задувает пронизывающим до костей ледяным ветром. Это город богачей и бедняков, людей всех национальностей, профессий, вероисповеданий и цветов кожи. Тут можно найти еду и одежду любой страны, и тут может случиться всё, что угодно. Это город света и тьмы, надежды и отчаяния, чистой любви и тёмных страстей, это добрая сказка, которая может в любой момент превратиться в фильм ужасов. Нью-Йорк – это самый лучший город на земле, и, раз влюбившись в него, ты пропадёшь навечно.

Мила с Алексом приехали сюда десять лет назад из Сербии в поисках лучшей жизни. Мила окончила музыкальный факультет Белградского университета искусств по классу вокала и хорового дирижирования и долго думала, где ей стоит продолжить свою карьеру. Выбор пал на Нью-Йорк, потому что там Алексу, инженеру, легче всего было найти работу. Мила поступила учиться на магистра в Нью-Йоркский университет, они бросили всё и уехали на поиски своей Большой Американской Мечты. Как страшно они бедовали в первый их год в Америке – это была настоящая борьба за выживание. У Алекса не было разрешения на работу, родилась маленькая Нина, они жили в крохотной квартирке в неблагополучном районе Квинса – с тараканами и без окон, питаясь только макаронами и молоком, талоны на которое бесплатно выдавал им штат Нью-Йорк. Мила училась, растила малышку и подрабатывала, где и как могла. Они с достоинством пережили все невзгоды и очень гордились тем, что не развелись тогда, в тот первый жуткий нью-йоркский год.

Через год Алекс получил визу, устроился на работу, и жизнь начала постепенно налаживаться, но Милин Нью-Йорк долго ещё был страшным, холодным и нависающим над ней городом равнодушия и одиночества. Прошло как минимум пять лет, пока она научилась называть Нью-Йорк домом. А научившись, полюбила этот город всей душой. Она наслаждалась его вечной суетой и неопрятным разнообразием, ненавидела до зубовного скрежета его общественный транспорт, с искренним интересом узнавала истории его жителей, с которыми ежедневно знакомилась в метро. Она плавала в этом городе, как плавает маленькая, но уверенная в себе рыбка в огромном океане возможностей и надежд. Она стала неотъемлемой его частью.

Мила шла по Мэдисон-авеню и едва заметно улыбалась. Ветер надежд, ветер перемен, весна. Она ненавидела ледяные нью-йоркские ветра, и суровая нью-йоркская зима становилась для неё настоящим испытанием. До костей пронизывающий, задувающий в душу ледяной ветер забирал у неё радость жизни и надежду на лучшее будущее. Это надо было пережить, перетерпеть. Единственная надежда была на то, что после зимы всегда придёт весна, а с ней подует и ветер перемен. Почему-то этот апрельский лёгкий ветерок пахнул океаном, неся в себе какой-то лёгкий привкус того, что всё ещё будет в её жизни, всё, о чём она мечтала, всё то дорогое и несбывшееся, что она тайно оплакивала, осматривая себя по утрам в зеркале, оно ещё случится. Так говорил ей пахнущий океаном тёплый ветер, и она верила. Не могла не поверить, ведь ветер перемен не мог врать…