чки.
«Ну и обжора, – мысленно осудил его пастух. – Нам бы до обеда жрачки хватило».
Усевшись, Мишаня развернул записку и оглядел умирающих от любопытства алкоголиков, особенно гармониста. Казалось, чтоб скорее узнать написанное, он отдал бы самое дорогое, что у него есть, – полный стакан.
– Козел! – глянув в бумажку, произнес егерь.
Все задумчиво оглядели друг на друга. Дождавшись, когда стали глазеть на него, дочитал:
– Фиг найдешь свою гармонь…
– Как? Как? – поперхнулся дядька Кузьма, почесав щетину.
– А вот так! – со значением произнес чтец-декламатор, убирая в карман записку и наблюдая, как на ближайшую ветку усаживается кукушка и плотоядно смотрит на тёплую компанию.
«Фиг… найдешь… свою… гармонь…» – задумались мужики.
– Фиг, это, видать, кликуха… погоняло, по научному, –предположил Евсей, обозревая задумчивых мужиков.
– Не-е-е! – замотал башкой дядька Кузьма. – Кликуха – Козел! А “фиг” – это вывод! – поднял кверху грязный указательный палец.
Все уважительно поглядели на собутыльника.
– Прох-х-фессор! – похлопал его по плечу Евсей и, встав, громко щелкнул кнутом.
От звука, напоминающего разорвавшийся снаряд, у кукушки произошло головокружение, и, произнеся почему-то “кря-кря”, она впала в глубокую кому.
Успокоившись и сбросив стресс, пастух уселся на фуфайку, и как ни в чем не бывало, дернул следующую по порядку порцию. Чтоб не выбиться из графика, все единодушно поддержали своего другана.
– Но нашел я только башку. Остального организма в наличии не имеется, – подвел черту под сообщение Мишаня.
Замершие на секунду мужики стали шумно наполнять стаканы.
– Может, он где рядом, – пощелоктил носом Кузьма, – дух чтой-то пошел спе-фе-цический… – победно глянул на Мишаню.
Выпив еще по стакану, доели оставшиеся полсемечки.
– Парни! А давайте всего остального Митяя поищем?! Все-таки мы с ним почти эти были… – с надеждой глянул на Кузьму Мишаня.
Тот в задумчивости сморщил лоб.
Окружающие, затаив дыхание, ждали, что скажет грамотей.
– … Кал-леки!.. – с облегчением прохрипел Кузьма.
– … Коллеги!.. – неизвестно откуда вспомнил слово Мишаня.
Потрясенные слушатели выпили за бесплатное начальное образование.
– Ну-у, вы тут пейтя, а я, как человек интеллихентный, без закуси не могу… – поднялся несколько посрамленный дядька Кузьма. – Пойду лучше останки друга искать, – но с первым шагом тут же попал в продукт собачьего физиологического процесса и, поскользнувшись на нем, крепко припечатался лбом о дерево, чем развеселил компанию и знатно обнадежил пришедшую в себя кукушку.
Весело смеясь и переговариваясь, народ разбрелся по лесу, разыскивая безголовый труп безвременно ушедшего в трезвую жизнь собутыльника. Мишаня оказался в паре с дядькой Кузьмой. За ними плелся грустный Бобик, размышляющий о том, что есть специальные собаки. «Вот пусть они приходят с милиционерами и ищут… А наше дело – сон, еда, охота да сучки… На кой шут нам эти тухлые покойники?.. Мы их сами свежих настрелять могем…»
Бродили до обеда. И когда уже, потеряв надежду, доморощенные эмчеэсовцы возвращались назад, к родным самогонным аппаратам, возле которых дежурил пьяненький леший, вдруг унюхали знакомый запах носков Митяя.
– Стоп! – чихнув, поднял вверх руку дядька Кузьма. – Бьюсь об заклад, что в радиусе ста метров мы найдем искомое тело, – грамотно выразил мысль.
«Надо было вместе с кружкой и противогаз тиснуть», – пожалел о своей честности и недальновидности бывший десантник, мужественно направляясь в сторону вони.
