На Господа уповах. Жизнеописание старца Иоиля - страница 4

В свободное время отец Иоиль посещал заброшенные монастыри и часовни для самоуглубленных размышлений и усиленной молитвы. Его жизнь протекала между служением преподавателя и духовными трудами, целью которых было возрастание в вере и всецелое соединение со Христом.

Несмотря на все свое утомление, отец Иоиль строго постился, не вкушая даже елея. «Плоть и Дух – величины обратно пропорциональные. Насколько усиливается одно, настолько ослабевает другое. Итак, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти; ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии[7]. Да, таковые – сыны Божии, и это потому, что не приняли духа рабства, который исполняет душу робостью и страхом, но приняли Духа усыновления[8], то есть такого Духа, приняв Который, мы можем именовать Бога “Авва”, то есть “Отец”. Сей-то Дух и нашему духу доставляет внутреннее свидетельство, что мы – дети Божии[9]».

Молодые подвижники всегда склонны к некоторым крайностям. Руководствуясь заветами Илии Панагулакиса и не испытывая доверия к духовенству своего времени, которое под влиянием модных веяний пренебрегало постом и аскезой (зло, породившее так много других зол!), отец Иоиль не смог соблюсти необходимую меру и сильно подорвал свое здоровье.

То была, конечно, крайность, но крайность, характерная для многих ревностных иноков. И проявилась она не как в миру: не в бесконечных физических упражнениях для наращивания мышц, не в состязаниях ради суетных и ложных наград и тем более не в поисках телесных удовольствий.

Да, он «перегибал палку», но делал это для того, чтобы не покориться страстям, превращающим человека в духовного мертвеца, чтобы сохранить и еще больше развить в себе способность духовно окрыляться, воспарять ввысь. А потому и по прошествии многих лет никогда не оплакивал прежнюю неуемную свою ревность.

Страшным бичом Божиим был тогда туберкулез. Он скашивал большей частью детей бедноты, которые не получали питания, необходимого растущему организму.

Когда у отца Иоиля впервые проявился туберкулез, неизвестно. Сам он своим недомоганиям никакого значения не придавал. Поистине, изнурение тела[10]! Однако дело приняло нешуточный оборот и прозвучала своего рода команда «стоп!».

Однажды, начав урок, он зашелся в сухом кашле и почувствовал, что рот наполнился теплой густоватой жидкостью. Просочившись наружу, она окрасила его бороду и одежду в алый цвет. Отец Иоиль извинился перед ошеломленными учениками и покинул класс. Пока он пробирался узкими улочками Мефоны к себе на квартиру, кровотечение продолжалось. Не остановилось оно и дома, где кровь быстро наполнила небольшой умывальный таз. Не в силах сам себя обслужить, отец Иоиль вытянулся на своей убогой койке и только молил Владыку жизни и смерти: «Господи, помилуй меня! Прими в мире дух раба Твоего!».

Отец Иоиль в период своего великого испытания

Происшедшее не могло остаться в тайне. Через детей слух о нем тут же распространился по всему городу. У постели больного побывали многие, и в первую очередь – коллеги-преподаватели. Но все попытки сделать что-нибудь для него отец Иоиль решительно отвергал: «Спасибо за вашу любовь, но жизнь моя кончена. Оставьте меня одного! Хочу умереть наедине со Христом!».

Не зная, как помочь делу, те дали знать о болезни отца Иоиля его брату Афанасису – кадровому офицеру, впоследствии служившему адъютантом при короле Георгии II. Тот примчался как молния и, вбежав в комнату, застал младшего брата в ужасном состоянии. Глаза Афанасиса сверкнули.