В долгих сидениях на островах мы не раз вели такие дебаты. И однозначно приходили к выводу: всё дело в нашей системе. Наше государство не в состоянии всё делать само: развивать туризм, производить всевозможные товары потребления, наконец, просто сыто и вкусно кормить народ и ещё многое. Его в полной мере хватает только на вооружение. Посмотри: самые крупные заводы в стране в любом городе военные. Только один завод на Урале в день выпускает шесть танков. В день! Работая в три смены без праздников и выходных. Зачем столько? Мы что, весь мир собрались завоёвывать? Страна превращается в какой-то военный лагерь и экономически живёт по законам военного времени.
А теперь вот и Афган добавился. С такой системой всё не успеть. Не хватит никакого государства. Отсюда и вечный дефицит почти на всё. А там у них, – снова кивнул за окно, – у государства об этом голова не болит. А магазины полны и никакого дефицита ни в чём. Нонсенс! А почему?
– Вероятно, работают лучше, – ответил я.
– Есть и это, но не настолько, – возразил Семёныч. – Народ там и снабжает и кормит сам себя – вот главное. А корень всего этого в частной собственности, которую запретили наши партийные бонзы раз и навсегда. Ведь Ленин, что бы о нём ни говорили, был не дурак, и понял после гражданской войны: без частной собственности страну быстро не вывести из коллапса, в который коммунисты её и загнали и они её рано или поздно потеряют. И ввёл так называемый НЭП,**** разрешив частную собственность в сфере услуг, мелкого производства и торговли. И страна стала быстро выбираться из дерьма. Народ без помощи государства стал снабжать сам себя. Только не мешай. Но Сталин потом всё это похерил, оставив, правда, потребсоюзы и мелкие кооперативы. Может, помнишь, были всякие ВОСы и ВОГи и прочие, состоящие в большинстве из инвалидов и женщин?
– Общества слепых, глухих? Конечно, помню. Они выпускали хоть и примитивную, но не дорогую всевозможную бытовую продукцию и одежду. И потребкооперацию помню. В их магазинах ассортимент был разнообразнее, чем в магазинах государственных. А потом они куда-то пропали.
– Их окончательно добил Хрущёв, превратив в государственные. И за несколько лет они развалились, добавив дефицит товаров и продуктов. Это были первые истоки предстоящего будущего развала государства.
Эти слова тогда в те годы были равносильны тому, что если бы сейчас, при температуре минус тридцать, в небе громыхнул гром и полил ливень.
– Семёныч, что-то я не понимаю, о каком развале ты говоришь?
– Молод ты ещё, дружище, – улыбнулся заслуженный штурман СССР, увидев на моём лице неприкрытое удивление. – Я что-то страшное говорю?
– Скорее, нечто невероятное, – промямлил я.
– Да нет, дружище. Государство, взявшее на себя тотальный контроль в стране от иголок до ниток и запретившее всё это делать народу, долго не может существовать. И если не изменит свою политику, будет обречено и развалится, как трухлявый пень. Когда это произойдёт, я не знаю. Возможно, и при нашей жизни. И эти тенденции всё виднее. Мир уходит вперёд, а мы, отгородившись железным занавесом, топчемся на месте из-за того, что родная партия не хочет дать экономическую свободу народу. Не политическую, заметь, а экономическую. Не хочет поступиться истлевшими и изжившими себя марксистско-ленинскими догмами, возведя их в политический ранг. И именно это и доканает нашу партию, а с ней и страну.
