Я же, не давая себе времени на испуг, решительно подошла к двери и громко, уверенно постучала.
Открыли мне буквально через несколько секунд.
– Право слово, леди Фоули-Штоттен, вы стучите так, будто вам чего-то недодали и вы пришли требовать своё, – недовольно произнесла леди Илзерран и потерла красноватые глаза.
– Вы спали? – удивилась я и тут же поспешно произнесла: – Прошу прощения, вы приказали явиться к вам, но...
– Но вы забыли, – припечатала драконья жрица. – Вас сопровождал один из племянников вашего компаньона?
Тут я посмотрела за спину жрицы и увидела огромное зеркало, в котором отражался коридор и не отражались мы.
– Д-да, – я судорожно соображала, все ли компаньоны могут призывать своих родственников.
Гамильтон и сам этого не знал, поскольку и в прошлый раз его призывали через кровь.
– Он знаменит, если его сестра по стае позволяет ему вызывать её детей. – Леди Илзерран отступила назад и махнула в сторону кресел. – Я хочу задать вам несколько вопросов. Это может показаться вам неуместным, но...
– Я с честью пройду предстоящее Испытание, – с раздражением произнесла я. – Теперь точно понятно, что вы с леди проректором родственники.
– Я не это хотела спросить, – усмехнулась драконья жрица, – но спасибо за уточнение.
Сев в кресло, я принялась рассматривать покои леди Илзерран. И все отчетливей понимала, что она живет своей работой: кругом только диаграммы, изображения невест, папки с личными делами (я просто опознала ту самую папку, которую поглаживал ректор) и артефакты. Бесчисленное количество артефактов и сцепленных с ними зеркал, в которых отражались комнаты невест.
«Теперь понятно, отчего у нее глаза как у бешеного кролика», – хмыкнула я про себя и позволила себе удивиться вслух:
– Но разве не сестры должны следить за нами?
– Сестры хоть и зовутся Божьими, но ничто золотоносное им не чуждо, – усмехнулась леди Илзерран. – Учитывая то, что я собираюсь сделать, во-первых, предлагаю перейти на «ты». А во-вторых, ты выпьешь кофе с ликером сама или тебя заставить?
– Прекрасное предложение, только к чему же портить напиток? Вначале кофе, а ликер потом, – ровным голосом проговорила я.
А затем украдкой осмотрелась: бежать было некуда. Если не смогу выбраться отсюда, то как предупредить Гамильтона?!
"Будь проклят мой дурацкий дар, вытворяющий с организмом такие ненормальности!" – с отчаянием подумала я и с улыбкой приняла крошечную кофейную чашечку от леди Илзерран.
– Твой отец страшно любил кофе, – тонко усмехнулась драконья жрица. – Видимо, ты пошла в него.
Я сделала глоток и кивнула сама себе: Илзерран не обманула, и ликерная сладость не забивала терпкий вкус кофе.
– Ты хорошо его знала? – спросила я, оттягивая время и делая новый глоток. – Очень обидно, что в кафе девушкам подают только чай и сладкое какао.
Драконья жрица усмехнулась:
– Мне уже не рискуют предлагать какао. А что касается твоего отца…
Я вновь отпила чудеснейший напиток и отметила, что осталось еще на один глоток. Какие маленькие чашки.
– Я могла бы быть твоей матерью. – Илзерран только усмехнулась, когда я раскашлялась. – Ну-ну. Неужели отец никогда не рассказывал обо мне?
– Он обмолвился, что в столице потерял любовь всей своей жизни. А потому женился на моей матери: она хотела быть баронессой, а он хотел сына.
Леди Илзерран прикрыла глаза и закусила губу, как будто ей было больно. Но уже через мгновение она встрепенулась, взяла себя в руки и спокойно сказала:
