Я рассмеялась и покачала головой:
– Нет, леди, это был стилет, а после полет с замковой башни. Мне повезло, и утром незадачливый убийца отправился на каторгу.
– Вот как? Не слышала о подобном, – медленно произнесла драконья жрица.
– О, вы знаете, окраины столь опасны: монстры напали на отряд, и убийца не уцелел, – я практически дословно процитировала слова старого отцовского друга. – Он не дожил до правосудия, но мне не жаль.
Старый друг отца не стал бы мне врать. Он прекрасно знает, как мы, Фоули-Штоттен, относимся к вранью.
– Нет, сорочку снимать не надо. Она тонкая, мои чары пройдут сквозь нее, – сейчас леди Илзерран говорила со мной так, будто я столь хрупка, что могу разбиться от любого неосторожного слова.
Но я ведь выжила, а мой убийца нет. И я в безопасности с Гамильтоном. Правда, при разрыве связи печать исчезает, а рана возвращается, но нам с компаньоном это не грозит!
И стоило лишь подумать о печати, как она, никогда прежде не доставлявшая неудобств, нагрелась, затем заледенела и вновь нагрелась. А потом начала страшно чесаться!
– Вот и все. – Драконья жрица вдруг посмотрела мне в глаза. – Почему ты не задаешь мне вопросы?
– А что спрашивать? – заинтересовалась я.
Тихий скрип и чуть более громкое ругательство заставили меня подпрыгнуть и обернуться.
В дверях замер наш Правитель. Он, вскинув брови, с недоумением смотрел на нас: на драконью жрицу, что держала левую ладонь над моей грудью, и на меня, прижимавшую к себе сползшее платье.
– Одну минуту, – спокойно произнесла леди Илзерран и одним заклятьем привела меня в порядок. – Вы можете быть свободны, леди Фоули-Штоттен.
– Благодарю, до свидания. – Я присела перед Правителем в глубоком реверансе и отметила, что он не сводит взгляда с моего декольте. – Очень некультурно, очень.
Дверь уже закрывалась, когда я услышала полный недоумения голос Правителя:
– Вы пили Зеленого Даррена? В такое время?
Сдавленно хихикнув, я прошептала:
– Время-то уже к обеду, самое то для умеренного приема ликера.
Хотя если судить по одногруппникам, то время для возлияний – вечер. Так-то при дворе могут быть и другие порядки. Папин друг говорил: «Оружие с утра начистил – и весь день свободен», а тут, может, с утра Зеленого Даррена – и тоже, того, весь день свободен!
Вернувшись в комнату, я с легкой улыбкой поделилась радостью с друзьями:
– Леди Илзерран не сердится на нас. Она хотела узнать про моего отца и заодно прикрыла нашу с Гамильтоном связь.
Мой компаньон подскочил и шумно втянул носом воздух:
– Ничего не чую.
– Мина, ты пила? – страшным шепотом спросил Марон.
На что я честно ответила:
– Драконья жрица дала мне выбор: выпью ли я сама, или же она меня заставит.
– И что это было? – Тина вытащила из кармана листик с карандашом.
– Зеленый Даррен. Слишком еловый, на мой вкус.
Марон потрясенно присвистнул:
– Двадцать золотых за бутылку! Я видел его у матери в шкафу, она, кажется, собирается его сестре в приданое положить.
Тина что-то высчитывала на листочке, потом бросила в меня несколько заклинаний-диагностов, после чего постановила:
– Раздевайся и ложись, я погружу тебя в лечебный сон. Через час сорок твой организм освободится от воздействия ликера, а через три часа твоя магия перестанет на тебя воздействовать.
– Но со мной все в порядке, – запротестовала я.
– Я будущий целитель, – припечатала Тина и указала на дверь в спальню. – У тебя пять минут. Потом приду я и усыплю тебя там, где застану.
