– Когда приедет машина? – не обращая внимания на внука, Дадашев спросил невестку.
– Скоро.
– Как приедет, позови!
Профессор ушёл в кабинет.
Спустя некоторое время, парадная дверь квартиры Дадашевых захлопнулась и кто-то сбежал вниз по лестницам.
Поняв, что его демарш возымел действие, профессор Дадашев прилёг обратно на диван.
Сквозь сон мужчина услышал диалог двух парней, а вернее будет сказать, торг. Один просил добавить, а другой дерзко отвечал ему отказом.
– Пять этажей тащил и один, без посторонней помощи! Совесть имей, накинь ещё пару манатов.
– Я что-то не понял, парень… Мы как договаривались? Четыре маната, правильно?
– В голосе последнего… профессор распознал внука.
– Ты сказал, что у вас четыре этажа, а оказалось все пять. А ещё ты говорил, что мне помогут.
– Да ладно тебе, где четыре этажа, там и пять…
– Вот у тебя интересно получается… где четыре, там и пять. Уважаемый! Это не просто этажи, это моя спина и мои ноги. Думаешь, легко тягать такую тяжесть на пятый этаж?
– Вот, держи четыре… и меньше рассуждай, – дерзко выдал Джабир. – И скажи спасибо, что я нанял тебя, а то стоял бы весь день на своей улице и в носу ковырялся бы.
– Так не пойдёт, брат, плати пять! – твёрдо заявил другой…
– Пошёл вон отсюда! Давай, канай… голодранец.
Вдруг из прихожей донеслись звуки борьбы. Потом закричала невестка профессора:
– Джабир! Что ты делаешь? А ну, прекратите! Илькин муаллим, помогите!
Профессор вышел и застал драку.
Джабира быстро оттащила в сторону его мать, и в центре прихожей рядом с холодильником остался стоять парень в куцем пиджаке, в красном свитере и светлых брюках.
Илькин Дадашев, ещё находясь в комнате, догадался, кто поднял злополучный холодильник к нему домой. Профессор надеялся, что всё разрешится мирно и молодые люди договорятся. Но получилось так, как получилось. Внук проявил свой нрав, а любимый студент – свой норов.
– Доплати ему и марш на кухню! – скомандовал Дадашев внуку.
– Джабир бросил деньги на пол и ушёл на кухню.
Айгюн последовала за сыном, уговаривая его на ходу приложить лёд ко лбу.
В прихожей остались стоять два математика и один новый холодильник.
Ахмед, как всегда, не поднимая головы, ломал пальцы. К привычной уже позе парня прибавился скрежет зубов.
Профессор подобрал деньги и подошёл к парню.
– Держи!
– Не возьму! – сквозь зубы выдал Ахмед.
– Возьми, ты их заслужил! И потом, ты же берёшь их из моих рук, а не с его… Бери! Бери! – профессор вложил пятёрку в ладонь парня.
– Теперь ты понял, что лучше учиться, чем вот так вот с пола поднимать честно заработанные деньги?! Как ты не понимаешь, что у тебя есть всё то, что может оторвать тебя от такого заработка и от тех людей, с кем ты вынужденно проводишь всё своё свободное время. Слышишь меня, Ахмед? Никто и никогда не сможет тебя вот так вот унизить, если ты выучишься и станешь специалистом, а может, даже и учёным.
Ахмед зашмыгал и утёр от слёз глаза.
– Ну всё, иди домой, а завтра приходи на занятия.
Парень дошёл до двери и, открыв её, ответил учителю:
– Я завтра приду… обязательно приду!
Илькин Дадашев смотрел в окно и, сожалея, качал головой. Его ученик Ахмед торопливо шёл по двору. Плохо одетый талант куда-то торопился. Может быть, в аптеку за лекарствами, или обратно, на базар.
Сегодня он должен был решить, как ему жить дальше: остаться на той улице или сесть за учебники, чтобы изменить свою жизнь и жизнь своей семьи.
