Ю р и й А н д р е е в и ч . Знать бы…
Е л е н а . Я поеду?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Не торопись.
Е л е н а . Ты не говори со мной таким раздраженным тоном, не нужно, милый. Хочешь, я съезжу к шефу? Он остановит своей властью…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Поздно. Да и станет ли он вмешиваться?
Е л е н а . Уверена, станет.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Мне кажется, что никому до нас нет дела.
Е л е н а . Неправда.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Как поживает моя теща?
Е л е н а . Спрашивает, как поживает зять.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Так и спрашивает? Впрочем… у нас с нею полное понимание своих задач. Не то что с тобой.
Е л е н а . Была бы надежда…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Всегда есть надежда.
Входит Леха с бидоном в руках.
Л е х а . Ну и надымили же вы, братцы! Хоть топор вешай. Представляете, едва ушел от подруги дней моих суровых… (Прислушивается). Неужели взяла след? Не хочу!..
Появляются Слава, Алик и Дима.
А л и к (Лехе). На тебе, Алексей, лица нет. Заслышал знакомый каблук?
Л е х а . Точно.
Стук в дверь, звенит звонок. Леха затравленно озирается. Медленно отворяется входная дверь, слышен осторожный голос Карякиной: «Можно?»
А л и к (кричит). Входите, Ольга Владимировна, гостем будете. Мы вам всегда рады.
Появляется Карякина, у нее затрапезный вид, она в халате, на плечи наброшено пальто.
К а р я к и н а . Ничего нового не рассчитывала увидеть. (Замечает Леxy, делает шаг к нему). Вот ты где… А ведь я тебя жду, скотина.
Л е х а . Ну зачем же так, мама, при посторонних?
К а р я к и н а . Я тебя жду, жду… (Всхлипывает).
Л е х а . Ты иди, мама, я сейчас, иди, будь человеком…
Д и м а . Присаживайтесь, Ольга Владимировна, мы чай собрались пить…
К а р я к и н а . Вижу, какой чай, вижу. И как же вам, Дима, не стыдно?
Л е х а . Уходи! Видеть тебя не могу, не хочу, не желаю…
К а р я к и н а . Ну ладно, Алексей, я с тобой иначе поговорю. А вам… стыдно, стыдно… он же спивается.
Л е х а . Не ходи за мной по пятам, а то знаешь, что я сделаю? Знаешь?
Д и м а (Лехе). Уймись.
Л е х а . И ты командовать? Все вы… раскомандовались.
С л а в а . Уходи, Леха.
Л е х а . А пиво?
А л и к . Перебьешься.
Л е х а . Вы думаете?
С л а в а . Думаем.
Л е х а . Ну и черт с вами! Мир не без добрых людей…
Срывается, выбегает вон. Следом понуро выходит Карякина. После их ухода все некоторое время подавленно молчат.
А л и к . Это называется семейная жизнь…
С л а в а . Заткнись, философ.
Д и м а . Что ни говорите, а мне ее жаль…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Это пройдет.
Д и м а . А если нет?
С л а в а . Заныли…
Д и м а . Никуда вы не полезете, чую.
А л и к . Нервишки у тебя, Дима, ни к черту.
Д и м а . Я не могу поверить, что можно так просто распорядиться человеческой жизнью…
А л и к . Двумя молодыми человеческими жизнями.
С л а в а . А никто, представь себе, и не думал распоряжаться. Если бы только посмел, я первый не полез бы, понял?
Е л е н а . Знали бы вы, на что идете…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Они знают.
С л а в а . Старая песенка, и она нам надоела.
Д и м а . Плевать мне на то, что она вам надоела, плевать мне на все это… Поймите, это же безумие. Оборудование не готово, работать нельзя даже без вас – кроликов, мастерскую нельзя пускать… А вам… точно жизнь обрыдла.
С л а в а . Ну уж нет!
Ю р и й А н д р е е в и ч . Пацаны…
Е л е н а . Я больше не вижу ни малейшего шанса…
А л и к . Ах, вот оно что – вы больше не видите…
Е л е н а . Я, к вашему сведению, несколько лет занимаюсь подобными состояниями. И я…
