За что девушка действительно искренне любила свою работу – так это за тепло. Еще, конечно, за возможность прикоснуться к почве, которая на улице пряталась в снежном плену. За блеклую зелень трав, кустов и невысоких плодовых деревьев, с которыми она общалась как с живыми. За то необычное, чего не существовало и не могло существовать за пределами этого теплого мирка, согреваемого десятками печей. Когда вокруг тебя только ослепляющая белизна, даже жухлая листва и недозревшие ягоды кажутся пронзительно яркими.
Никто уже не помнил, откуда взялись эти теплицы, кто и где насобирал растений, которые теперь обеспечивают продовольствием несколько поселений, а главное – как жили до появления теплиц. Влада расспрашивала родителей, бабушек и даже прабабку. Но все говорили одно – так было всегда. Но что такое «всегда», Влада не знала. Как и не знала, что же представляет из себя Завеса.
Практика показала, что быть слишком любопытной – вредно. На твои вопросы все равно никто не ответит, а ты изведешься, пытаясь отыскать истину собственными силами.
Влада немного посидела в раздевалке, размяла затекшую с ночи шею. Некстати вспомнила, как раньше этим занимался Ярослав. Отбросила мысль подальше и побрела в свой персональный рай. Первую теплицу занимала мелкая растительность – травы для чая, ароматные пряности, невысокие овощи вроде капусты, репы, редиса и свеклы, огромное поле водянистого картофеля и лишь несколько гряд с низкорослыми ягодными кустами. Здесь же росли лекарственные травы. Вторая золотилась колосьями, переливающимися в блеклом свете, падающем сквозь мутное стекло. Золотой фонд Инверно – будущая мука, без которой не было бы ни хлеба, ни пирожков, ни каш, ни самой жизни. Рожь, пшеница, овес, гречиха занимали огромную территорию, которую устанешь обходить пешком, не то что поливать, удобрять и обрабатывать. Третью теплицу занимали деревья. Они плохо выживали и мало плодоносили, и все же яблоки, сливы и груши существовали в Инверно, хоть и ценились непомерно дорого.
Влада больше всего любила первую теплицу. Она вдыхала пьянящий аромат горькой полыни, растирала между пальцев листики чабреца, утыкалась носом в желтые серединки ромашек. Несколько лет назад она так обнаружили крапиву, которая больно ужалила за палец. На открытие сбежались знатоки. Долго совещались и вынесли вердикт. Откуда вроде бы сорное, но все же полезное растение взялось в гряде с будущим чаем, никто так и не понял. Крапиву пересадили к лекарственным травам и с тех пор возделывали как самостоятельную культуру.
Девушка прошлась по рядам, поздоровалась с ночными дежурными, мирно сопевшими возле одной из печей. Вернее сначала разбудила, а потом поздоровалась. Подкинула дров в печи, которые, по ее мнению, чуть остыли. Те с удовольствием приняли свежие поленья в свое жерло и сыто затрещали.
Влада почувствовала его взгляд затылком. Ощутила, как все внутри вдруг ни с того, ни с сего свернулось в ледяной комок. По плечам сбежали мурашки, и руки мелко затряслись. Ну и пусть. Он же не знает, что она чувствует его вот так. Можно сделать вид, что все нормально.
Девушка, не оборачиваясь, добралась до хранилища инструментов, выбрала тяпку и пару ведер – для урожая и отходов. Опустилась на одно колена возле гряды с травами. За пару дней некоторые растения достигли идеального размера, а местами проклюнулись сорняки – вот уж непобедимые ребята. Наверное, и под снегом благополучно зеленеют, если копнуть поглубже.
