Давиду было плевать, когда клиенты или подчинённые бросали ему вызов. Но в отличие от них, Алекс Квятковская его волновала. До сих пор.
И до сих пор Давид не мог понять, почему ещё помнит, как держал её в своих объятиях. Помнит дрожь её стройного тела, солоноватый вкус её кожи, карамельный запах её волос.
Он не помнил ни одну женщину, что побывала в его объятиях, настолько — все они были усреднённым набором рук, ног, волос, стонов, откровенных поз, приятных ощущений и полученных удовольствий. Эту девушку он запомнил, даже не зная её имени. Ещё не зная.
И сказать, что Давида это злило — ничего не сказать.
— Я здесь не потому, что оправдываю своего брата, — сказала она, стиснув в руках сумочку.
— Рад слышать. Потому что ему нет оправданий. Он обокрал мою компанию и решил, что это сойдёт ему с рук. Я не прощаю и за меньшее.
Однажды Давид целовал бешено бьющуюся венку на её шее. Может, поэтому сейчас не мог отвести от неё глаз?
— Я и не прошу, чтобы ты его простил. Или забыл. Или сделал вид, что не заметил его махинаций. Но, если как-то я могу убедить тебя не заводить уголовное дело, я готова… — запнулась она и так густо покраснела, что её щеки стали пурпурными, — …выслушать твоё предложение.
Давид усмехнулся, оттолкнулся от дверного косяка, на который опирался плечом, и вернулся в свой кабинет.
Натуральный оникс, чёрное дерево, сталь, кожа — брутальность зашкаливает, как сказал вертлявый дизайнер с бриллиантовой булавкой в шейном платке, что получил заказ на оформление кабинета и на удивление неплохо справился. Добавив углом две стеклянных стены, он добился потрясающего эффекта — казалось, что кабинет парит в воздухе. Летит сквозь время и пространство над суетой земной жизни.
Давид ждал, что Алекс пойдёт за ним. Она и пошла, и теперь неловко топталась в дверях, портя иллюзию и раздражая Давида смиренной позой, покорностью и готовностью угодить. Если бы он не знал какой огонь скрывается под этой маской скромницы, наверное, даже поверил бы.
— Считаешь есть способ, меня убедить? — обогнув стол, развернулся Давид, крайне заинтересованный её ответом.
7. Глава 7
— Я не буду делать вид, словно не понимаю на что ты намекал, когда сказал моему отцу «у вас очень красивая дочь». Или делать вид, что мой брат ангел, которого подставили или оболгали. Я даже не буду его защищать.
Давид внимательно слушал, давая ей высказаться, хотя это не имело никакого практического значения, кроме того, что ему нравится её голос. Чуть с хрипотцой от волнения он заставлял сердце биться чаще. А вот это Давиду совсем не нравилось, что сам того не желая, он реагировал на девчонку слишком остро.
— Зная, какие суммы в его распоряжении, я не понимаю зачем Ярославу понадобилось подделывать счета, словно у него недостаточно денег, — сказала Алекс, давая понять, что они на одной стороне. Так, наверное, учили вести переговоры в её бизнес-школе, или что там она закончила. — Даже отец в недоумении, ведь он никогда ни в чём ему не отказывал.
— Могу тебе объяснить, — побарабанил пальцами по столешнице Давид, а потом опёрся на неё ладонями. — Он жадный. И привык брать, что хочет.
Гросс невольно замолчал, вспомнив, что знал о Ярославе Квятковском вещи похуже воровства. Квятковский младший брал что хотел и кого хотел в прямом и переносном смысле, не гнушаясь ничем, не стесняясь ни осуждения окружающих, ни гнева отца. Но внимательно посмотрев на девушку, что, возможно, до сих пор пребывала в неведении, раз защищала этого урода, оставил мысли при себе.
