— Например, брать чужие деньги, — закончил он фразу. — И он взял.
На полированном ониксе осталось два влажных отпечатка, когда он оттолкнулся от стола.
— Это глупо. Безрассудно. Непростительно. И, как ни крути, это воровство, — не сводя с него глаз, сказала Александра. — Но это всего лишь деньги. Я готова вернуть тебе все до копейки. С процентами. Сегодня же.
Давид изобразил на лице нечто вроде улыбки. Кривой, гнусной, сардонической.
— Вижу, ты не понимаешь, — покачал он головой.
Она сглотнула, набрав воздуха в грудь, хотела ответить, но Давид ей не позволил:
— Твои деньги мне не нужны. Я хочу уничтожить твоего отца.
Алекс Квятковская так и не выдохнула, услышав его слова. Замерла. Побледнела. И вот теперь, кажется, была близка к обмороку.
Оказалось, Давид поторопился с выводами.
— Это ведь небольшая сумма, — наконец выдохнула она и продолжила, словно его не слышала. — При оборотах «ТОР-Групп» просто мизерная. Твоей компании не грозит крах, штрафы или невыполнение финансовых обязательств. А отец может покрыть недостачу со своего собственного счета, если уж дело настолько личное.
Её желание договориться стало Давида утомлять. И он бы назвал это желание спасти бизнес отца и помочь брату простодушным, если бы не знал, что она тоже Квятковская, плоть от плоти.
— Дело настолько личное, — резко, отчётливо произнёс Гросс, — что вообще не касается денег, Александра, — первый раз произнёс он её имя вслух. И если бы знал, что такое страх, наверное, испугался бы — насколько ему понравилось, как оно звучит.
Саша — звал её отец, Алекс — обращались к ней остальные. Давиду нравилось и мягкое домашнее Саша, и короткое, звонкое Алекс, но Александра — казалось, у него даже дрогнули колени.
Только это царское имя совершенно не шло той девушке, что сейчас пыталась с ним торговаться, как дешёвка.
— Я хочу видеть твоего высокомерного подлого отца опозоренным, — повторил он безжалостно. — И ты прекрасно знаешь, что репутация банка будет испорчена навсегда, если я дам ход делу, предам огласке подробности и подам в суд на Ярослава Квятковского, который настолько туп, что попался на старой как мир махинации. Как думаешь, сколько клиентов потеряет «КВ-банк», когда это вскроется?
Давид не ждал ответа, хотя ответ был: всех, банк потеряет всех клиентов — влиятельные люди, на которых сделал ставку Квятковский, не терпят нечистоплотных банкиров.
Он видел, что первый раз с того момента, как появилась в его приёмной, Алекс выглядела действительно расстроенной. Потрясённой. Сломленной. В отчаянии.
Давид счёл это хорошим знаком, но почему-то не испытал радости, хотя ведь должен был. Он злился. Его достало, что она пришла сюда тупо раздвинуть ноги и снова пудрит ему мозги.
— Значит, это единственный способ тебя переубедить? — почувствовав его раздражение, решительно стянула она с шеи шарфик. Затем сняла пальто и бросила вместе с сумочкой на диван.
Приклей она к стене объявление «Девушка на ночь. Недорого» со своим телефоном на отрывных полосках и фото, оно не выглядело бы откровеннее, чем этот простой жест.
— Да, это единственный способ, — кивнул Давид, глубоко разочарованный.
Для него это лишь подтвердило, что прошлый раз отец отправил её в винный погреб за тем же: прощупать почву легко ли его соблазнить. Свести с ума, очаровать, заставить потерять голову.
Но Давид скорее сдохнет, чем признает, насколько Эдуарду Квятковскому это удалось.
