На пороге нового рассвета - страница 12

Я почувствовал, как меня обжигает волна раздражения. «Что за допрос?»:

– Мы планируем бета-версию через месяц, – соврал я, выдав нереалистичную дату. – Сейчас чуть-чуть доработаем алгоритм, и всё пойдёт.

– Хорошо, но, боюсь, без точных цифр мы не сможем дальше увеличивать финансирование, – сказал мистер Чан. – Нам нужен отчёт: структура команды, расходы, прогноз доходов.

У меня напряглись скулы, но я кивнул:

– Понял, сделаю.

Когда инвесторы ушли, я ударил рукой по столу в переговорке, ощущая злость: «Ну и чего они хотят от меня? Каких-то цифр, деталей… Я же предприниматель, а не бухгалтер!»

Через неделю мне позвонил отец:

– Крис, звонили мистер Чан и ещё пара знакомых. Они в замешательстве. Говорят, нет плана, а расходы сумасшедшие. Я уже не могу просить их вносить больше денег, они хотят подтверждений.

– Пап, вначале же все верили… Почему сейчас этот скептицизм?

– Потому что с твоей стороны нет конкретики. И, похоже, ты тратишься на внешний блеск, а продукт не двигается.

– Да, конечно, вы все ничего не понимаете в IT! Это же инновации, нужно время! – я едва не сорвался на крик.

– Хорошо, сын, – ответил отец холодно. – Но я не буду дальше покрывать твою аренду и зарплаты из собственного кармана. Будешь вынужден оптимизировать.

Он прервал связь, а я остался с горьким осадком. «Значит, отец сдался? Ну и пусть! Никто из них не понимает, насколько наш проект сильно выстрелит. Я сам разберусь.»

Проблемы с финансами быстро стали очевидны: на разработку не хватало, арендодатель напоминал о плате, сотрудники ждали зарплату. Я начал откладывать выплаты, врал, что «скоро придут новые транши». Команда всё сильнее напрягалась.

– Крис, где деньги? Нам уже нужно платить по счетам.

– Скоро будут! Понимаете, инвесторы задерживают. Но, клянусь, мы это переждём.

С каждым днём мне всё тяжелее было мотивировать команду лозунгами. Программисты становились мрачнее, некоторые тихо говорили о смене работы. Зарплату я начал задерживать: инвесторы урезали ежемесячный транш, ожидая результатов. Атмосфера накалялась.

– Крис, – в один из вечеров обратился ко мне Дима, когда мы остались вдвоём в офисе, – извини, но мне нужна стабильная оплата. У меня есть семья. Если вы не можете платить вовремя, я не смогу сидеть тут на голом энтузиазме.

– Да что ж все про деньги, да деньги?! – я швырнул на стол ручку, вспылив. – Разве вы не понимаете, что если сейчас поднажать, мы выйдем на новый уровень?

– Крис, без вложений в исследование, без налаженных связей с врачами и клиниками – мы стоим на месте. Я говорил об этом полгода назад…

– Не смей учить меня, что надо делать! – крикнул я.

Дима горько усмехнулся:

– Вот и всё. Прости, но я ухожу. Не могу работать в состоянии полной неопределённости.

После ухода Димы часть команды тоже потянулась к выходу. Пара ребят откровенно сказали: «Крис, нет денег, нет плана, мы не видим перспектив». Я бормотал в ответ, что они «предатели», «сдались при первых проблемах». Но внутри самого меня уже всё рушилось.

Тем временем арендодатель прислал уведомление об увеличении платы, а инвесторы фактически заморозили вложения.

В тот вечер я шёл по знакомой улице с тяжёлым чувством. День выдался отвратительным: инвесторы снова отказывались продолжить финансирование, а отец в телефонном разговоре жёстко осадил меня. Я был на взводе, в кармане почти не осталось денег, а перед глазами всё мелькала картина неизбежного краха.