Шамсиев потом долго думал над её словами, они будто ножом полоснули по сердцу, оставив незаживающие раны.
Он не знал, что случилось с ним, но перестал верить жене, остыл к ней в своих чувствах.
Валентина же, казалось, наоборот, успокоилась, стала жить затворницей, была с мужем сдержанна и ласкова, не высказывая больше никакого недовольства. А потом вдруг неожиданно появилась откуда-то эта Анжелика…
Да, женщину бывает порой трудно понять, как, впрочем, наверное, и мужчину, хотя в поступках мужчины, пусть даже самого взбалмошного, всегда бывает больше логики и здравого смысла, нежели в поступках женщины…
Расстроенный, так и не сумевший развеять своих тяжёлых мыслей, Шамсиев поднялся со скамейки и покинул скверик, выйдя на улицу.
Он остановился и посмотрел на часы. Было без четверти пять. Идти в прокуратуру уже не имело смысла. В квартире тоже никто не ждал его, и тут он вспомнил про маленькое кафе на углу улицы…
Посетителей в кафе на этот раз было гораздо больше, и Луиза, оказавшаяся, к счастью, на работе, обслуживала их в паре с какой-то молоденькой высокой официанткой.
Увидев Шамсиева, она заулыбалась ему, как давнему знакомому, и направилась к его столику.
Была она на этот раз в коротеньком синем платьице, белоснежном фартуке и чепчике, такая же лёгкая и красивая. Подойдя к Шамсиеву, девушка чуть заволновалась.
– О, здравствуйте… здравствуйте… – заговорила сбивчиво, пытаясь, видимо, вспомнить его имя.
– Булат Галимович. Забыли уже? – взглянул на неё с улыбкой Шамсиев, беря в руки меню. – Посмотрим, что вы тут вкусненького приготовили…
– Булат Галимович, здравствуйте… Вы уж извините… – сказала она, покраснев от смущения, но уже в следующее мгновение, совладав с собой, присела за стол и спросила:
– Выбрали что-нибудь? Да вы не трудитесь! Я вам сейчас сама принесу всё, что нужно!
– Вы что, любимые блюда всех своих посетителей знаете? – как бы между прочим поинтересовался Шамсиев, посмотрев прямо в чёрные, как смоль, глаза девушки. – Тогда я полностью на вас полагаюсь. Во всяком случае, в тот раз вы не ошиблись…
– Спасибо. Я постараюсь… А вы… вы, наверное, приехали сюда по делу племянницы секретаря горкома, которую убили? – неожиданно спросила она, и тут же в её широко раскрытых глазах промелькнуло нечто вроде детского страха, словно она сама испугалась своего вопроса.
– А вы откуда знаете? – спросил с нарочитой важностью Шамсиев, чтобы не смутить окончательно девушку.
Луиза как-то простодушно, по-ребячески пожала плечами.
– Да весь город об этом говорит. Наш, мол, Вахрамеев не смог найти преступника, вот секретарь и выписал из Москвы опытного следователя…
– Вот как? Ну, это зря. Во-первых, никто меня не выписывал, я сам сюда приехал, по заданию своего руководства. А Вахрамеев… Это очень способный следователь, умный, грамотный. Просто у него появились другие дела.
– Понимаю, – задумчиво обронила девушка. Она снова смущённо заулыбалась. – Извините, я, кажется, наговорила лишнего… А Вахрамеева я знаю. Он и вправду умный, порядочный… Ой, что же это я сижу! Вам же кушать, наверное, хочется!
Она живо вскочила со стула и заторопилась на кухню.
На столе вскоре появились две порции салата, жаркое в горшочках, стеклянный кувшин с вишнёвым напитком и два пустых стакана.
– Вы уж не сердитесь, но можно, я тоже пообедаю с вами? – сказала Луиза, присев к столу. – Сегодня как никогда было много работы, не удалось даже перекусить…
