* * *
«Шестерка» зампотеха майора Савельева, приседая на разболтанных амортизаторах, вкатилась во двор ДОСа – дома офицерского состава.
– Так. – Михалыч окинул взглядом двор перед домом. – А «опель»-то угнали у меня.
– А… – только и смог выдавить из себя зампотех. – Но может…
– Помолчи! Я прошу тебя, помолчи!!!
Михалыч выскочил из машины и совершенно бессмысленно начал рыскать вдоль палисадника, оглядывая все вокруг – даже балконы своего же дома.
– Ну не улетел же он! – успокаивающе сказал майор, любовно погладив свою задрипанную «шестерку».
– Помолчи, майор! Ох, помолчи!!!
Словно ослепнув, Михалыч крутанул на месте и чуть не сбил с ног идущего мимо Звягинцева, лейтенанта, дежурившего на КПП полигона в тот самый момент, когда Аверьянов приехал на службу на «опеле» комполка.
Успешно отдежурив, Звягинцев сменился и, прибыв в городок на мотоцикле раньше всех, уже успел переодеться в тренировочный костюм и сходить к магазину за разливным пивом, которое ему, единственному офицеру в полку, удавалось брать в магазине в долг по неизвестной для мужа продавщицы причине.
В данный момент Звягинцев шел домой смотреть футбол. Обе руки у него были заняты. В одной руке была пятилитровая пластиковая фляга из-под экологически чистой воды «Святой источник», полная мутного пива, во второй руке Звягинцев нес двести пятьдесят грамм абсолютно прозрачной водки – плоский стеклянный флакончик, так называемый «спутник агитатора». По причине занятости обеих рук, он не смог остановить ослепленного горем, летящего незнамо куда Михалыча и был сбит им на пятую точку, сев на клумбу с тюльпанами.
– Куда вас черт несет, товарищ полковник?! – поднявшись и отряхиваясь, Звягинцев сделал усилие над собой, стремясь остаться в пространстве конституционного поля и в рамках литературной речи. – Я вам не лошадь: тюльпанов задницей не ем…
– «Опель»… – прохрипел Михалыч. – Ты видел?! «Опель» мой!..
– Я не видал, кто приехал на вашем «опеле»! – отбарабанил Звягинцев с утра заученную фразу.
– Приехал?!? – язвительно передразнил Михалыч. – Хотелось б узнать, кто на нем отсюда уехал!
– А разве на нем кто-то уехал? – удивился Звягинцев. – Вы ж с полигона сюда вон на Савельеве прикатили. Так значит, тачка ваша там и стоит, где и стояла. …Вы что, не поняли: вы ж на «шестерке» приехали – с зампотехом?
– Ну, на Савельеве! – согласился Михалыч.
– Что – «ну»-то? Не запрягли еще. Я не устану повторять вам: я не лошадь!
– Да хватит тебе права качать: «лошадь – не лошадь»…
– Хочу и качаю: я уже в отпуске, с завтрашнего дня!
– Машина где, спрашиваю?! – разъярился Михалыч. – Не видал?
– Да где ей быть-то?! – возмутился Звягинцев. – Где поставлена, там и стоит, – уверен! – Ему и в голову не могло прийти, что эта дубина ищет здесь, у ДОСа, свою тачку, стоящую на полигоне у КПП, у всех на виду: разуй глаза!
– Она вот тут поставлена была! Вот здесь! Три шага от детских качелей!
– Ну да! – Звягинцев рассмеялся уже почти издевательски. – «Она была поставлена вот здесь»! – передразнил он Михалыча. – А потом: вж-ж-ж-ж-ик! И у-ка-ти-и-и-ила-а-а-а…
– Да ты издеваешься надо мной, что ли? – Михалыч крепко схватил Звягинцева за грудки.
– Да ничего не издеваюсь! Ваш «жопель» у КПП на полигоне стоит!
– Смеешься?! Как он там мог оказаться?!
– Мне тоже так показалось, Михалыч… Как-то мельком, боковым зрением… – осторожно вмешался в разговор зампотех. – Я не стал твое внимание отвлекать, чтобы не огорчать…
