Откуда ж ему было знать, что она уже на эти самые осколки разлетелась ?! До нее самой с трудом, но стало доходить, что прежней ей не быть никогда. Ее жизнь, ее судьба, это как раз тот случай, когда на «расколотой чашке все равно будут трещины». И нужно не склеивать старое, а превращать в «пыль», в «глину», и лепить заново.
Молодому человеку с бережными, но сильными руками этого знать не надо. Он и так перепугался до смерти.
Ксюша своим телом ощущала, как у него в груди сердце тарабанит и дышит он с надрывом, хрипло.
Он видимо подумал, что она собиралась из окна вниз головой сигануть. Вот и кинулся спасать.
– Я испугалась, прости! – ее голос хрипит, но она решилась заговорить первой, – Ты появился и у меня… я… – она не знала, как ему все объяснить, он ведь ее младше, он не поймет.
– Понял, я понял. Тебя накрыло панической атакой, я читал, что такое случается… – его голос тоже хрипит, но в незнакомом голосе слышатся очень знакомые интонации отца, – Я читал, что у жертв насилия такое бывает.
Ксюша смотрела в стену, замерла в его руках, одеревенела и пыталась понять то, что он говорит. В смысле он читал? О чем?
– Читал? Зачем?
– Мама сказала, что ты будешь жить с нами и что о тебе нужно позаботиться. Я сразу не понял ничего, когда папа к тебе среди ночи сорвался, но потом…
– Что потом?
– Я новости вашего города просматриваю иногда, у меня там пара знакомых живет и… в общем, узнал обо всем. Папу потом спросил, он мне говорить не хотел сначала, но раскололся в итоге.
– Раскололся? – она как в бреду переспрашивала, но сознание путалось, Ксюша плохо соображала, – Как?
– Не важно, – Денис отмахнулся, – Раскололся, и все.
– И ты полез читать про жертв насилия?
– Я хотел понять, что будет дальше. Много всякого нашел, но так до конца и не понял некоторые вещи.
Ксюша выпуталась из его рук и посмотрела в глаза точь-в-точь как у папы, только разрез был немного другой.
– А теперь понял?
– Понял, – он кивнул головой, обошел ее со стороны и прикрыл распахнутое окно, – Только не спрашивай, что именно.
В голосе… брата (очень непривычно так думать о ком-то), она уловила те самые жесткие нотки отца, когда родитель едва себя сдерживал. Младший брат, еще совсем молодой мужчина был в ярости, но держал свои чувства в узде. Это ее поразило настолько, что пресловутый страх вместе с тошнотой отошли на второй план.
Как-то она по-другому себе его представляла. Не плохим или избалованным, но определённо другим. Может быть чуточку враждебным, ревнивым. Но сейчас ощущала в нем только клокочущую ярость. Но направленную не на нее, а на другого человека, того, кто виноват в ее состоянии.
Вроде знала его от силы минут десять, а мысли в глазах читала без проблем, будто свои собственные.
И он делал то же самое.
Смотрел прямо в ее глаза и, кажется, видел насквозь.
Между ними было пару шагов расстояния. Полутемная комната и чуть прохладный воздух.
Они были чужими, но различные проемы похоже объединяют людей.
Эта дурацкая мысль не давала ей покоя, и улыбка сама собой появилась на губах. Денис на ее попытку сдержаться от хохота смотрел скептически иронично, приподняв одну бровь как бы спрашивал «че ты ржешь, дура!». Но сам тоже улыбался.
Ксюша отошла к шкафу и сползла по стеклу зеркала на пол, села. И смотрела теперь на брата снизу-вверх. Смотрела, и едва слышно хихикала, точно дурочка.
Денис несколько секунд наблюдал за ней и поступил точно так же. Сел напротив нее, только спиной опирался на кровать. А поскольку комната была небольшая, то их вытянутые ноги соприкасались.
