Вернувшись к вездеходу, я увидел катающегося по траве и рычащего дикаря, силящегося разорвать бечевку. Мускулы его ходили ходуном, лицо побагровело, вены на шее вздулись, нить местами врезалась в кожу, окрасившись кровью, но пока еще справлялась со своей функцией.
– Э, э! Поаккуратнее! Без рук же можешь остаться! – крикнул я, пытаясь его остановить, но мои слова спровоцировали еще больший приступ ярости.
Смотреть на это становилось страшно, и я, не задумываясь, нажал на кнопку УММ, висевшего теперь у меня на поясе. Незнакомец мгновенно затих. Я вздохнул с облегчением, прекрасно понимая, что расслабляться еще рано. Схватив его за ноги и с трудом подтащив его к вездеходу, я сел на гусеницу, пытаясь отдышаться:
– Ну ты и туша. Вот что прикажешь мне теперь с тобой делать?»
Ответом мне был только все тот же полный ненависти, леденящий душу, взгляд.
Для начала мне предстояло его обработать, тащить в кабину в таком виде было чревато.
Вооружившись ножом, я, как мог, аккуратно срезал с него всю растительность. Водой из ручья максимально смыл грязь, разогнав недовольных паразитов, и часа через полтора, наконец, смог затащить его в кабину, бросив на пол, при этом обильно полив дезинфектором и обработав антисептиками.
Сегодняшний день, к сожалению, выпадал из планов в любом случае. Поэтому остаток светлого времени я решил потратить на загрузку клада, случайным обладателем которого я стал.
Остановив вездеход максимально близко к шалашу, вооружившись лопатой и ведром, я принялся за работу.
Когда-то это место было тщательно расчищено от растительности, но время и сельва активно забрали свое: все вновь скрылось в зарослях кустарника и лиан. Только старые пеньки, стыдливо прятавшиеся в высокой траве, напоминали о минувших днях скоротечного присутствия человека.
Делая небольшие перерывы, заглядывая в кабину и проверяя своего гостя, периодически добавляя ему очередную дозу успокоительного воздействия УММ, выставленного теперь на максимальную силу, я сбился со счета количеству перенесенных ведер и искренне радовался, когда куча закончилась, а бесконечная работа подошла к концу. Я устал так, что выгребая последние куски, погрязшие в землю, уже едва мог стоять на ногах. В изнеможении я сел на перевернутое ведро, уставившись на свои грязные руки с мозолистыми волдырями на ладонях, мечтая о полноценном горячем душе с последующим вкусным ужином и скорейшем сне. И вдруг до моих ушей донесся направляющийся в мою сторону звук. Я резко обернулся, но в следующее мгновение мне в грудь прилетела огромная масса, подмявшая меня под себя. Боль пронзила спину, когда я ударился, видимо, о корень, а сверху на меня обрушился он. Все-таки дикарь каким-то образом смог разорвать веревку и освободиться. Я изо всех сил пытался удержать напор руками, но силы были неравны, и бой изначально был обречен на поражение. Смрад его дыхания смешивался невыносимой вона изо рта, образующей дикую смесь гнили и нечистот, словно я нырнул с головой в выгребную яму.
Я одновременно старался сдержать дыхание и подкатывающую рвоту, а он, вероятно, пытался прокусить мне горло. Железные, натренированные суровой природой мышцы сжали меня в тисках, готовясь раздавить мою грудную клетку. Он стремительно брал верх. Какой бесславный конец – мелькнула последняя мысль в моей голове. Воздуха не хватало. Мозг начал отключаться, чтобы освободить меня от излишних страданий. Уже теряя сознание, я рефлекторно отклонился в сторону, чудом избежав клацнувших совсем рядом зубов, и увидел моего спасителя: УММ, слетевший с пояса при падении, лежал на расстоянии вытянутой руки. Вот только руку было не протянуть.
