Через месяц я собрал вождей с шаманами из Волков, а также двух новых племён – Россомахи и Чёрного медведя. Мы откушали вкусного жареного мяса оленя с картошкой и овощами, испили сладкой купажной наливочки, которую готовил Пирс из ягод и мёда, добавляя в неё нашего самогона. Так что наливка была вкусной, мягкой и не сильно бьющей по голове, крепостью градусов в 20. На следующий день были проведены показательные выступления молодых индейцев и белых, в том числе, проведена операция по захвату усадьбы белых, после чего я обратился к вождям.
– Я готовлю молодых парней, делая из них воинов, которые в лесах победят любых белых. Но их мало. Мне нужно выделить не только молодняк, но и более взрослых воинов. Все должны учиться воевать по-новому.
В итоге под мой флаг могли встать примерно четыреста воинов от 17 лет до 40 лет и сотня молодых от 13 до 16 годков. Вожди и шаманы, став генералами моей армии по военной и политической части, уловив смысл затеи, принялись плотнее общаться с окружающими племенами. Да так наобщались, что устроили войну.
Огромная по местным меркам армия под моим командованием нагнула к любви и дружбе ещё четыре племени, живущих в нескольких дневных переходах. Вначале командирами индейской армии был проведён великих совет, на котором запланировали захват этих племён. Я дал добро на операцию. В итоге доставленные в наш лагерь пленённые вожди были поставлены перед выбором, как жить дальше.
После плотного ужина, завершившегося чашечкой какао с молоком, двое присоединились добровольно, а в двух племенах произошла смена вождей. Побеждённые племена были переселены поближе к нашему Эльдорадо. Дети и женщины довольно легко влились в состав моих людей, лишь отдельные мужики кочевряжились. С пленными я проводил беседы, склоняя их к добровольному присоединению. Показав наши тренировки, устроил соревнования. Самые сильные из пленных сразились со мной и с тренировавшимися у меня индейцами, и были побеждены. После этого народ задумался. Я не давил на них, сказав, что либо они остаются с нами, либо могут уйти со своей семьёй искать лучшую долю в другом племени. Народ остался.
Май и часть лета я лично занимался тренировками с индейцами и своими ребятами. Физически сильные индейцы были партизанами от Бога, поэтому они учились тактике боя новой формации с ружьями. После общего обучения стрельбе из пистолета и винтовки, бойцы отстреляли по мишеням по три патрона из пистолета и винтовки, чем нанесли нашему арсеналу большой убыток. Зато все познакомились, что такое стрельба из огнестрела.
С теми, кому нравилось плавать на каноэ, а также с американцами, я проводил занятия по устройству парусника. Здесь мне помогали мои морячки: Сит, Нэд, Биг и оба Олли. На сбитых из досок панелях я рисовал название такелажа, на сосне мы сделали имитацию мачты с реями, квадратным парусом и косым стакселем, привязав к ним леера и фалы. На макете будущие моряки учились подтягивать или отпускать шкоты, брать паруса "на гитовы" и зарифливать их, совершать повороты паруса по ветру и командовать судном. Так что скучно нам не было.
Кроме создания армии, мы дружили с индейцами и в мирном направлении: делились привозимыми и выращенными продуктами питания, помогали лечить раненых, которым требовалась хирургическая помощь, занимались с детьми. Я запустил тему об объединении индейских племён вокруг нашего лагеря, мол, скоро сюда придут белые люди, которые будут сгонять индейцев с насиженных мест. Мои слова подтверждали Калан, Болт, Винт и Вжик, пожившие в городах среди белых.
