– Пить капучино на ужин? – поморщился Антонио.
– Это не твой вариант. Поверь, ты и так вполне выбиваешься из общепринятого представления об итальянцах. Сдержан, хмур и пунктуален.
– Я просто серьёзнее отношусь к жизни и не трачу её на пустяки.
– Ты верен себе и верен мне. И обе эти черты я ценю превыше всего в людях.
– Вы оказали мне услугу, которую я никогда не забуду.
– Поверь, оказывать услуги – неблагодарное занятие. Гораздо полезнее быть адекватным работодателем.
– Какие будут ещё указания по Москве, синьор?
– Москва, Москва… Желания опережают возможности. Люди сначала тратят, а потом зарабатывают, убивают свой организм, а затем стараются реанимировать. Замкнутый круг. Однако сила интеллекта, масштабность возможностей и хаотичность финансовых потоков здесь зашкаливают. Поэтому «Рантато» их привлечёт. Москвичи – новаторы. Но это тоже порождение системы. Новатором быть модно и почётно. Новаторы задают тон, завоёвывают сердца, подпитывают свою харизму. И живут в вечной погоне за чем-то новым, дабы не прослыть ретроградами. Это требует колоссальной энергии, но где же её брать? Благо спорт и духовные практики пришли на смену алкоголю и наркотикам. Но всё это не то. Москвичам тотально не хватает энергии от погружения в себя. Так что приходите в «Рантато»! – весело присвистнул мужчина.
– Они погрузятся в себя, проглотив кусочек пекинской утки? – Антонио иронично поглядел на собеседника.
– Нет, в данном случае утка погрузится в них, но возможны варианты. Тем более не хлебом единым живёт наш «Рантато». Здесь будут случаться интересные истории.
– Не проще ли открыть центр развлечений?
– Кто ж туда пойдет, раз все такие занятые? Другое дело – бизнес-ланч. Так что должно сработать, мой друг, должно сработать. – Мужчина замолчал и простоял так с минуту, стуча длинными пальцами по красному дереву барной стойки.
– А что насчёт Мару? – поинтересовался Антонио. – Задание готово?
– О да, всё складывается отлично. Давай свой планшет, я внесу входные данные. Далее действуй как всегда. В шестнадцать часов тринадцать минут она будет на бульваре с братом. Главное, не спугни его. Нам нужны добровольцы, а не наёмники.
– Всё будет сделано. – Антонио собирался было откланяться.
– Погоди, погоди. Как тебе загадка про то, что я люблю больше всего на свете? Двадцать – розовый; пятнадцать – жёлтый два раза; девяносто два – зеленый, шесть – жёлтый два раза; пятьдесят три – жёлтый, сто два – зелёный. Дмитрию Ивановичу пришлось бы по душе, не находишь?
– Я понял ваш намёк. И да, загадка у вас получилась оригинальная. Но я слышал, Хамон с подобными кодами за десять минут справился.
– Да, Хамон – светлая голова. Но разгильдяй полнейший, с ним тяжело работать. Хотя среди чистых листов редко встречаются ответственные исполнители. Только ты, мой друг Антонио, только на тебя можно положиться. Ладно, ступай. Часики тик-так. Скоро и наш век подойдет к концу, а мы ещё так мало успели. Пора за работу.
Антонио ухмыльнулся и молча прошёл назад к лифту, а элегантный мужчина остался в замечательной компании с тициановским небом и вальсами Штрауса.
