Марк сунул книжицу в карман и протянул руку к доске с записками для слабой памяти. А дальше случилось такое, что она приподнялась на месте, силясь поверить, что глаза её не обманывают. Тёмная поверхность доски подёрнулась волнами, наподобие воды, а пальцы Марка прошли сквозь неё, углубляясь, как в омут. Он дёрнул рукав джемпера вверх и почти по локоть засунул руку в доску. Ева вскочила, борясь с желанием потереть глаза или ущипнуть себя побольнее. Марк наконец выдернул руку из омута, и в пальцах оказалась зажата обтрёпанная, выцветшая бумажка с номером и подписью. Кажется, не одна Света умеет показывать эффектные фокусы и находить пропавшие вещи. Марк перевернул листок, демонстрируя ей. На поблёкших следах чернил расцвели кружочки плесени.
– Поверь, у тебя нет и таких проблем, в которых поможет мозгоправ.
– Как ты это сделал? – Ева протянула руку, и парень отдёрнул листок подальше.
– Я бы на твоем месте не трогал это. Плесень из Пустоты уже ничем не выведешь. – Он сжал листок в кулаке, а когда разжал, с ладони посыпался тающий прямо в воздухе пепел.
Ева смотрела на всё это обескураженно. Потом развернулась и вернулась на диван. В голове роились мысли, она отчаянно пыталась найти какое-то логическое объяснение происходящему, но находила всего одно. Что она уже заперта где-нибудь в психоневрологическом диспансере, и всё происходящее – галлюцинации. Или сон. Её муторно затошнило.
– Ева?
Она не стала отвечать. С галлюцинациями не разговаривают. Ева подняла с дивана телефон и тупо уставилась на экран, не зная, чей номер можно набрать. Вечер ещё был непоздний. Наверное, стоит позвонить на работу и предупредить, что ей нехорошо и завтра она не выйдет. Если у неё, конечно, ещё есть работа. Глаза обожгли слезы.
Словно прочитав мысли, Марк приблизился и положил прохладную ладонь ей на лоб. Возмутиться Ева не успела. Он что-то произнёс едва слышно, и её тело мгновенно прошибло какой-то чистейшей энергией, лишающей возможности шевелиться и свободно мыслить. Разум оказался в плену чужой власти, а страхи растворились, оставляя безмятежное спокойствие. И напряжение, иголочками отдающееся в пальцах. Телефон выпал из ослабевшей руки.
Однажды, в тёплую июльскую ночь, она оказалась с маленькой компанией на Ладожском озере. Никто не планировал эту поездку, просто поехали, нагулявшись по городу. До последнего не могли решить, куда ехать. Просто из города. И вот, пока остальные разводили костёр, Ева оставила на зыбком песке туфли и пошла к воде. Белая ночь серовато-жемчужным туманом скрыла всё кругом, оставив впереди недостижимый горизонт и ленивую, цвета расплавленного серебра, воду. В тот миг она ничего больше не видела и не слышала. Лишь шелест волн о мелкие камешки и песок, серебряную воду. Безмятежность. И этой безмятежностью снова, сейчас, затопило рассудок, возвращая в ту летнюю ночь, которую она почти позабыла. Но теперь не забудет никогда.
Разучившись дышать и научившись заново, Ева прерывисто втянула в лёгкие воздух, и он отпустил её.
– Теперь ты готова меня выслушать?
– Кто ты такой? – Она подняла на него влажные светло-карие глаза. В них больше не было того ужаса, который испытывает любой человек, теряя по крупицам свою реальность. В них было чистое потрясение.
Марк сел на противоположный угол дивана.
– Я, конечно, хотел бы начать с того, что ты видела в последнее время, так было бы проще объяснить, но к этому мы ещё вернёмся. Я маг.
