Он поздоровался.
– Привет, – сказала Сьюзан Фейн. И больше ничего не добавила. Опустив голову, она присоединилась к разговору остальных, как будто не покидала комнату. Он наблюдал за тем, как раскачиваются из стороны в сторону ее волосы, увязанные конским хвостом. Помимо длинной юбки, на ней был кожаный пояс, очень широкий, с медной на вид пряжкой, и черный свитер. К правому плечу была приколота серебряная брошка. Разглядывая брошку, он пришел к выводу, что та мексиканская. И сандалии, наверное, тоже. Чем больше он смотрел на Сьюзан, тем привлекательнее она ему казалась.
– Сьюзан только что вернулась из Мехико, – шепнула ему на ухо Пег. – Она получила там развод.
– Вот так-так, – сказал он, кивая. – Чтоб я провалился.
Он продолжал наблюдать за ней, держа перед собой поднятый бокал, так что со стороны представлялось – или же он надеялся, что представляется, – будто он разглядывает свою выпивку. Руки у нее выглядели сильными и умелыми, и он догадался, что она занимается какой-то ручной работой. Под черным свитером он различал бретельки ее лифчика, а когда она наклонялась, его глазам открывалась полоска голой спины между верхним краем ее юбки и свитером.
Она вдруг подняла голову, почувствовав, что он за ней наблюдает. Ее взгляд был настолько пристальным, что Брюс не смог его выдержать; перестав смотреть на нее, он предоставил своим глазам бесцельно блуждать как угодно, чувствуя, что у него мгновенно зарделись щеки. Она же после этого продолжила говорить с сидящими на кушетке.
– Она мисс или миссис? – спросил он у Пег.
– Кто?
– Она, – сказал он, указывая на Сьюзан Фейн своим бокалом.
– Я же только что сказала тебе, что она развелась, – удивилась Пег.
– Точно, – подтвердил он. – Теперь я вспомнил. Что она делает? В какой области?
– Она управляет службой проката пишущих машинок, – сказала Пег. – И сама печатает на машинке и работает на мимеографе. Работает и по нашим заказам. – Под «нами» Пег имела в виду адвокатскую фирму, где трудилась секретаршей.
– Обо мне говорите? – спросила Сьюзан Пейн.
– Да, – сказала Пег. – Брюс спросил, чем ты занимаешься.
– Как я понимаю, вы только что вернулись из Мехико, – сказал Брюс.
– Да, – сказала Сьюзан Пейн, – но это не то, чем я занимаюсь. – Окружающие нашли ее реплику забавной и рассмеялись. – Не совсем то, – добавила она. – Вопреки тому, что вы, возможно, слышали.
После этого она соскочила с подлокотника и с пустым бокалом прошла на кухню. Один из заморышей-клерков поднялся и последовал за ней.
Я ее знаю, думал Брюс, потягивая свой бурбон. Где-то я видел ее раньше.
Он пытался вспомнить, где именно.
– Хочешь, я повешу твой пиджак? – сказала ему Пег.
– Спасибо, – сказал Брюс. Занятый своими мыслями, он поставил бокал, встал и расстегнул пиджак. Когда она взяла его и понесла в шкаф в прихожей, он последовал за ней.
– По-моему, я знаю эту женщину, – сказал он.
– В самом деле? – сказала Пег. Она вешала пиджак на плечики, и в это время произошла одна из тех вещей, которых ни один мужчина не может предвидеть и мало кто способен пережить. Из кармана пиджака на ковер упала упаковка «Троянцев» в пакетике «Аптека Агопяна».
– Что это? – сказала Пег, наклоняясь, чтобы подобрать пакет. – Такое маленькое?..
Разумеется, Фред Агопян уложил «Троянцев» так, чтобы они с легкостью могли выскользнуть из пакета и предстать перед кем угодно. Когда Пег увидела их, на лице у нее появилось странное холодное выражение. Не промолвив ни слова, она вернула упаковку в пакет, а пакет – в карман пиджака. Закрывая дверь шкафа, она сказала:
