Между тем кашель, хоть и стал более влажным, Исхе все равно не нравился. Лихорадка то отступала, то снова беспокоила мальчика. Осторожные расспросы деревенских про ребенка ни к чему не привели. Малыши ни у кого не пропадали. Спрашивать подробнее она боялась — не хотела, чтобы о находке кто-то знал. К сожалению, нужных ингредиентов для мази, которая, как знала Исха, обязательно должна помочь, тоже не оказалось. Ну как только они здесь живут без этого? Женщина несколько раз сильно простужалась, когда жила еще в Логе, и всегда спасалась только этой мазью. Себя своей же магией не вылечишь. Летом она вдоволь насушит нужных трав. А пока придется ехать в Вольмиру. Ничего не поделаешь. Мальчик все равно большую часть времени дремлет. Он еще слишком слаб. Ей не хотелось оставлять ребенка одного в таком состоянии, но иного выхода не было. Даже если она попросит кого-то из деревенских женщин посидеть с ним, они ни за что не останутся в этом доме. Слишком страшные истории рассказывали о нем. А везти по такому морозу мальчонку в деревню — значит, окончательно его погубить. Если ехать быстро, за день она обернется. И все равно волнение не отступало. Радовало только то, что, кажется, он подружился с кошкой, которая даже перенесла на печь котенка.
— Если я поеду сейчас, — говорила она вслух, суетясь на кухне, — то к вечеру уже приеду. К кому она обращалась, не знала сама. То ли к малышу, который продолжал ее сторониться, то ли к кошке. В мелкой плошке под столом она оставила отварное куриное мясо. А в горшочке на столе — суп для мальчика. Все равно из ее рук он еду не берет, проголодается — слезет с печи.
Наступил рассвет. Но такой хмурый, что мало чем отличался от сумерек. Низкие тучи плотно заволокли небо. Исха поежилась. Ее плащу, хоть и зимнему, было далеко до тулупов, в которых ходили крестьяне. Еще одна срочная покупка, иначе, пожалуй, она сама сляжет после прогулок по такой погодке. Она оседлала кобылу, которой все еще не придумала имя, и с трудом вскарабкалась на нее. Хорошо еще, что та оказалась невероятно спокойной и лишь взглядом и тихим пофыркиванием выдавала недовольство неумелой всадницей. Исха уже несколько раз ездила на ней в деревню, но все равно сидеть верхом оставалось очень непривычно.
— Поехали, — нагнулась к самому уху животного ведьма. Лошадь тронулась.
***
Снег повалил почти сразу, как она выехала за ворота. Ветер дул прямо в лицо, не только мешая Исхе смотреть вперед, но и лошади — скакать. Очень скоро женщина поняла, что быстро ехать сегодня не получится. Лошадь не могла двигаться даже трусцой, пришлось перейти на шаг. Через несколько лучин, окоченев от ветра и мороза, Исха уже готова была повернуть обратно. Останавливало только то, что буря могла длиться несколько дней подряд, а малышу очень нужно лекарство. На Вольмирском тракте, по которому она сейчас двигалась, сегодня почти никто не встречался. Именно про такие дни говорят, что хороший хозяин собаку во двор не выгонит. Исха наклонилась ниже, к спине лошади, чтобы им обеим стало теплее, и подбадривала ее ласковыми словами.
— Держись, моя хорошая, тут скоро где-то будет трактир. Там обогреемся и подкрепимся.
Но к «Дикой утке» она выехала, только когда уже начало темнеть. Понятно, что до закрытия ворот в столицу сегодня никак не успеет. Да и бесполезно это, все равно лавки уже закрыты. Чтобы облегчить путь лошади, Исха несколько раз спешивалась, потому и сама бесконечно устала. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног и хотела только добраться до тепла. Снега намело выше колена, поэтому на последние полверсты Исха потратила все оставшиеся силы.
