Склонившись низко над Его ногами,
Их начала слезами обливать
И золотыми пышными власами
От слёз обильных ноги отирать.
А после алебастровый сосуд
Достав из платья с миром благовонным,
Который при себе носила тут,
В связи с занятьем ремеслом позорным,
Иисуса ноги стала умащать
И их с благоговениьм целовать.
И, видя всё, хозяин-фарисей,
Презрительной гримасы не скрывая,
Подумал про себя о сцене сей:
«Пророк узнал бы, кто она такая!»
Читая мысли, молвил наш Спаситель:
«Тебе сказать хочу Я нечто, Симон!»
Тот говорит Ему: «Скажи, Учитель!» –
Уверенный в себе, непогрешимом.
«Послушай же: один заимодавец
Двоим, пришедшим в долг занять подряд,
Дал первому из них – пятьсот динариев,
Второму же – всего лишь пятьдесят.
Случилось что, о том не будет речи,
Но вдруг долги вернуть им стало нечем.
И он тогда простил долги обоим,
Чтоб ни один не счёл себя изгоем.
Ответь: из двух прощённых должников
Простившему – кто больше благодарен
За то, что не надел на них оков?
Кому – пятьсот, иль – пятьдесят динариев?
И удивлённый простотой вопроса,
Ещё не понимая, что к чему,
Ответил спрошенный, не видя дальше носа:
«Который больше должен был ему!»
«Ты правильно, конечно, рассудил!
Ответ, как понимаешь – очевиден.
Надеюсь, ты Меня не осудил,
За простоту тебе он не обиден?»
И, повернувшись к женщине, сказал:
«Ты, Симон, эту женщину заметил?
Вот ты воды Мне ног омыть не дал,
Хотя обычай знаешь, Я приметил.
Она ж, лишь только в дом к тебе вошла,
Слезами Мои ноги обливала,
В раскаяньи за жизнь, ту что вела,
И волосами ноги отирала.
Хоть Я в твой дом пришёл по приглашенью,
Ты целования решил Мне не давать.
Она же, чуть не с первого мгновенья,
Мне ноги продолжает целовать.
Ты маслом не помазал Мне главы –
Она же миром смазала Мне ноги.
И вот, прощаются ей многие грехи
За то, что возлюбила она много.
Пусть, Симон, впредь тебе наукой будет:
Кому прощаешь мало – мало любит».
А ей сказал: «Прощаются грехи
Тебе за то, что веру доказала.
Иди домой и дальше так живи,
На душу чтоб грехов не добавляла».
И все, кто возлежал с Ним за столом,
Своё сомненье высказать не смея,
Но думали всяк про себя тайком:
«Кто Он, что право грех прощать имеет?»
Где б только Иисус ни появлялся,
Он всюду был народом окружён
(Толпой из тех, Мессию кто заждался,
Но сотни лет не мог признать ни в ком).
И вот теперь вдруг появился Он –
Хотя Христом Себя не называет,
Но явно, Божьей силой наделён,
Коль верящих в Него всех исцеляет.
Едва Он появлялся из дверей,
Как правило, мгновенно окружала
Спасителя толпа больных людей
И больше уж Его не покидала.
Об отдыхе в подобном окруженьи
И речи не могло, конечно, быть.
Как выйти из такого положенья?
Геннисарет на лодке переплыть!
И вот тогда решил в пустынном месте
Спаситель наш запас пополнить сил,
Оставшись лишь с Апостолами вместе,
Он лодку снарядить их попросил.
Для рыбаков потомственных работа
Привычна, хоть ответственна была,
И вскоре, благо день был не суббота,
От берега их лодка отошла.
Настолько был Спаситель утомлён
Общением со множеством людей,
Что, оказавшись в лодке, тотчас Он
Сном праведным заснул среди друзей.
Хоть большинство приверженцев Христа
Последовать за Ним и не смогли,
Немногие, кому нашлись места,
Вослед на лодках всё-таки пошли.
Был тихий вечер. Солнце шло к закату.
Скользила тень от лодки по воде.
И вдруг сказал негромко Петр брату,
На небо глядя: «Скоро быть беде!»
